Дла несообщественных.

[vladiussokol]

09.09.2009 в 17:01

Пишет  Влад Соколовский:

"Это - конец"(с) не помню кто сказал.
Название: Кремовые розы.
Статус: закончен.
Автор: Влад Соколовский
Бета:  phoenix violet
Фендом: БиС... и...э?
Жанр: *убейте меня ап стенку* AU, OOC, Drama, Флафф...
Пейринг: Костя/Влад, (я не смог...) Валентин/Влад, Влад/Дима, возможен вариант Дима/Влад, но в будущем и наверно только как упоминание.
Рейтинг: подозреваю что НЦ-21 - быть!
Ворнинг: насилие, секс, педофилия, проституция, нецензурные выражения... если я что-то упустил - добавьте.
Саммари: Э... Ну... значится всё как и просили - Влад проститутка, Андрей - меркантильная скотина, Валя и Костя вообще мимо пробегали, ну а Дима... а Дима с Владом, и это главное.
От автора: написанное не имеет отношения к Бикбаеву, Соколовскому (обоим), а так же остальным персонажам. Все события вымышленны, любое совпадение - чистая случайность. Автор курит неплохо. Вообще, эти фото цапали давно мне душу, а тут значит я Люц пообещал фанфик... и МериЛи мне вот интересно, она сама-то ещё помнит об этом?))) как-то убедила флудом... Ну, значит, муза лишь позвонила и сказала, что задержится на блядках и пожелала удачи, посему вот...

Много красивых слов в качестве итогового послесловия. Нажми и сделай мне приятно.

От автора (итоговое): Когда этот фик начинался писаться – я не думал, что он станет таким. «Розы» задумывались как ПВП-макси, но при этом макси на самое большее 10 страниц. Я очень благодарен тем людям которые помогали. В первую очередь Соньке, как первой бете, и Фениксу, которая в последствии стала основной бетой и помогла написать последнюю главу так, чтоб она была самой. В общем, с Розами будет очень тяжело расставаться, эх, блин, больше не услышу я в свой адрес коронное «Владик, где Розы»… *плакаит* таких фиков всегда не хватает как авторам, так, надеюсь, и читателям. Но так или иначе, «Кремовые Розы» окончены, господа. Продолжение не предоставляется возможным, никогда нельзя накручивать и перебарщивать сюжет, иначе может получиться эффект пересоленного супа. Хорошего в меру, хотя мне, например, будет очень и очень не хватать Кремовых Роз. Даже слишком, не думал, что мне будет так приятно писать именно этот фик.

Части 1 и 2. На соо - единым целым.
Часть 3.
Часть 4.
Часть 5.

Часть 6 и эпилог.

- Я не знаю, что делать, - растерянно пробормотала Дарина, глядя в иллюминатор самолёта.
- Пристегни ремень, скоро посадка, - хладнокровно ответил Дима.
- Как ты можешь?! – девушка резко обернулась к нему, - Влад там, в этой сраной Франции, у этого долбанного Брюне! А ты говоришь мне пристегнуть ремень!
- Как вы с ним похожи, даже ругаетесь одинаково, - Дима хмыкнул и перевёл взгляд на проход между рядами кресел.
- Эй, ты меня слышишь?! Я с тобой говорю! – Дарина не выдержала и несильно толкнула его в плечо.
- А что я могу?! – взорвался Бикбаев, поворачиваясь к ней, - ворваться в этот напичканный охраной дом с автоматом? Я не пройду и метра, как меня превратят в дуршлаг! Одного меня, ты же не пойдёшь. И никто не пойдёт, и я их понимаю! Мало кто рискнёт жизнью ради нелегала-проститутки!
В воздухе раздался звонкий звук пощёчины.
- Не смей так говорить о Владе! – зло прошипела девушка.
- Я просто рационален, - Дима медленно поднял голову, потирая щёку, - я знаю, что ты любишь его, я тоже люблю его, и вот как раз таки мы с тобой – это единственные два человека, которому он нужен! Понимаешь ты это, чёрт возьми, или нет? Влад там даже полиции не нужен – пара звонков этого Брюне – и его вообще могут стереть из всех картотек. И тогда уж его точно никто не будет искать – он останется просто лицом на фотографиях, - Дима говорил напряжённо, немного нервно. Его неуловимо трясло, но Дарина заметила это.
- Дима, тебе плохо?
- Да, блядь, плохо, - прохрипел Бикбаев, опуская голову, - ты не представляешь, как мне без него плохо…
- Пристегните, пожалуйста, ремни, скоро посадка, - вежливо обратилась к ним стюардесса и пошла дальше. Пристегнувшись, Дарина взяла Диму за руку и легонько сжала ладонь.
- Я попрошу помощи у Алексея.
- Кого?
- Алексей. Мой любовник. В общем, папик, которого я очень люблю. Он же богатый, у него должны быть связи. Слишком он высоко взобрался в свои тридцать с небольшим.
- У, всё так серьёзно? – Дима изобразил лёгкий сарказм в голосе.
- Да, и я люблю его, а он относится ко мне, как к девушке, которую подобрал и вырастил – очень хорошо, но не так, как хотелось бы мне.
Дима хмыкнул. То, о чём говорила сейчас сестра Влада, он понимал ровно на двадцать процентов.

В Шереметьево их встречал средних лет мужчина, чуть за тридцать. Он был солидно одет, хорошо выглядел и вообще производил очень благоприятное впечатление.
- Лёша, это Дима. Дима, это Лёша. Нам надо поговорить, - без особых церемоний начала девушка, даже не обняв своего покровителя.
Алексей откашлялся.
- Значит так: я тебе ничего…
- Алёша, подожди, ты о чём? Я про другое.
Мужчина внимательно посмотрел на Дарину. Потом перевёл взгляд на Диму, потом снова на Дарину.
- В машину. У меня деловая встреча через час, а нам ещё в город надо въехать.

Оказавшись в салоне чёрного внедорожника с личным водителем, девушка начала говорить:
- Я нашла своего брата. Помнишь, я рассказывала?
Алексей утвердительно кивнул, уткнувшись в папку с документами.
- Он очень хороший, милый, но отец оказался скотиной и…
И Дарина рассказала всё – начиная от своего первого прихода в дом Соколовских и заканчивая их разговором с Димой в самолёте. В течение всего повествования лицо Алексея то вытягивалось, то багровело, то мрачнело. Он то и дело поджимал и покусывал губы, бумаги давно уже были отложены в сторону.
- То есть ты хочешь сказать, что твой брат гей-проститутка, этот, - он кивнул на Диму, - его любовник, а ты хочешь его спасти?! И помочь построить очередную пидорскую ячейку общества?!
- Он стал таким не по своей воле. Но познакомились мы только благодаря этому и… - начал было Дима.
- Молчать! – оборвал его Алексей, - тебе сколько лет, щенок?! Кто твои родители?!
Дима сквозь зубы выдохнул и протянул руку:
- Дмитрий Бикбаев, 21 год. Гендиректор московского филиала «Юго-восточный автотрасс», совладелец этой компании, член совета директоров фирмы своего отца…
- Дальше не продолжай... – Алексей пожал руку парню и сдержанно, но немного нервно усмехнулся – в особых кругах фамилия отца Димы была слишком известна.
Жесткий бизнесмен с очень криминальным прошлым да, скорее всего, и настоящим. Вставать у него на пути не рисковал никто. Настоящий волк, живущий по своим, особым законам. Алексей по-новому посмотрел на Диму. Вот, значит, кто наследник у Бикбаева. Молодой волчок. Если мальчишка пойдет в отца, то через некоторое время его имя тоже будет звучать очень весомо. Сейчас ему не хватает опыта и авторитета, но с таким учителем он быстро все наверстает. Пожалуй, Брюне повезло, что их интересы пересеклись сейчас. Года через два шансов у француза не было бы никаких. В этом Алексей был уверен, еще даже не видя, что собой представляет этот француз. Просто он прекрасно представлял, какая сила стоит за Бикбаевым, пока что старшим. Кстати, весьма странно, что Диме приходится искать помощи на стороне. А как же отец? Говорили, что сына он любит, никогда ему не отказывает. Хотя… Бикбаев-старший явно человек старой закалки и при всей любви к сыну, вряд ли поддерживает увлечения отпрыска.
- И ты молчал? Эта компания обеспечивает трассами восемьдесят процентов Москвы, весь восток и юго-восток страны! А её директор, твой отец… - залепетала Дарина, которая была немного в курсе правил «того» мира.
- К сожалению, мои деньги и положение не помогли мне добиться результата. Я прошу помощи у Вас, - Дима смотрел в окно. - Так уж вышло, что я, сын своего отца, предпочитаю мужчин. И, да – так уж вышло, что я полюбил брата Дарины. И, чёрт возьми, - голос Димы дрогнул, - так уж вышло, что этой французской лягушатине не нужны деньги. Я понятия не имею, чем он занимается, но выкупить у него Влада нереально. Нужно идти обходным путем. У меня таких связей нет. Отец… - помолчав, Дима с трудом продолжил, - в помощи мне отказал. Именно из-за того, чем и Вас мы с Владом не устраиваем. Только времени очень мало. А Вы… Вам проще принять наши отношения, Вы моложе моего отца, пластичнее, толерантнее…
- Я не… - грозно начал Алексей.
- Лёш, он мой брат. Я прошу тебя, просто умоляю, - Дарина взяла его за руку, - я сделаю всё, что хочешь, но помоги нам. Я же знаю, - она замолчала, глядя в глаза своему мужчине, - я знаю, что у тебя должны быть свои верёвочки, за которые ты можешь дёргать. Я же не такая дура, как ты думаешь – в тридцать три у тебя своя собственная фирма, звонки ночью, все эти люди в охране, Пётр Васильевич, который, когда приезжает к нам – Ленинградку чуть ли не перекрывают, Лёша! – голос девушки стал звучать с лёгкой раздражённостью, - я давно перестала верить в сказки, всегда догадывалась, что ты не чист, но мне плевать на это! Я всё равно останусь с тобой, мне не страшно, но прошу тебя!.. – она резко замолчала, сглатывая, а потом снова заговорила спокойно: - Влад не заслуживает такой жизни, он просто хотел уехать из города и навсегда забыть об этом. Мы видели его – он на ногах еле стоит, у него глаза безумные, он с ума сходить начал.
Алексей вздохнул. Несколько минут он молчал, смотря в окно. На лбу меж бровей начали собираться морщины, взгляд устремился куда-то вдаль.
- По-хорошему, я должен бы был вам отказать. Но… хорошо, - наконец ответил он, - я сделаю всё, что нужно. Я даже не буду просить этих двоих, - он снова кивнул на Диму, - не появляться в нашей жизни – если он твой брат – это бесполезно. Но у меня только одно условие, которое ты сейчас поклянёшься выполнить при любом исходе этого события.
Дарина понуро опустила голову. Она предполагала, что, как правило, в таких случаях условие одно – самое невыполнимое. Готовая ко всему, она кивнула и ответила: «Согласна».
Алексей начал рыться в карманах дорогого пиджака, потом перетряхнул барсетку, полез в дипломат.
- Алексей Егорович, во внутреннем кармане, - несмело подсказал охранник, сидящий на переднем сидении рядом с водителем и ставший свидетелем всего разговора. Алексей насупился и пробормотал слова благодарности. Из внутреннего кармана пиджака он достал маленькую коробочку и протянул её Дарине.
- Я не мог найти подходящего момента, да и времени у меня постоянно не хватает, а тут такой шанс. В общем, я сделаю всё для того, чтоб вытащить твоего брата из этого говна, я не буду против, если он будет в твоей жизни, я готов принять его, хоть и нелегко мне это будет. Но взамен я прошу одно – мне не важно, любишь ты меня или нет, но я тебя люблю, и хочу, чтоб ты стала моей женой. Мне трудно говорить такое после твоей тирады – к сожалению, у людей создалось мнение, что если человек вор, богач и преступник, то он не имеет такого качества, как благородство. Но мне не важно, по какой причине ты согласишься – я хочу надеть кольцо тебе на палец, чтоб быть уверенным, что ты - моя.
В салоне автомобиля стало тихо. Дарина открывала и закрывала рот, не в силах отвести глаз от открытой бархатной коробки, внутри которой блестело кольцо из белого золота с бриллиантом. Дима, который сидел позади, у двери, так же переводил изумлённый взгляд с кольца на Алексея, с Алексея на кольцо. Он первый раз в жизни видел такое сочетание любви, денег, власти и выгоды.
Тишину прервал внезапный звонкий всхлип Дарины. Закрыв лицо руками, она упала на плечо Алексею и заплакала в голос, неразборчиво бормоча что-то.
- Началось, - протянул охранник и цокнул.
- Что? Я ничего не понимаю, - Алексей поднял её за плечи.
- Я так боялась сказать тебе, как люблю, так боялась! Думала, ты посмеёшься, а я ненавижу, когда надо мной смеются! Я всю жизнь об этом мечтала! Я согласна, согласна!
Улыбаясь, Дима наблюдал за душераздирающей историей любви бандита и девушки из детдома, которой уготован был счастливый конец. Потом снова отвернулся к окну, но уже без улыбки. Наблюдая, как мимо проносятся заснеженные улицы города, он вспоминал короткие ласки и первый поцелуй, поход в кино в первый раз и утро в гараже в машине. Прикрыв глаза, он тяжело выдохнул. Теперь всё должно получиться. Они просто обязаны сделать всё, что в их силах, чтоб вернуть этого мальчишку в Москву. Дима был готов всё отдать за него, даже себя и свою жизнь.

Шло время. Январь близился к концу, начинался февраль, весна скоро… Влад продолжал томиться в своей комнате. Ему снова стали приносить еду, но теперь он сам отказывался от неё, раз в два дня лишь соглашаясь съедать кусок мяса и какие-нибудь овощи – юношеский максимализм вкупе с детским упрямством. Единственно, он не ограничивал себя в воде. Очень похудел, осунулся. Охранник был благосклонней своего хозяина и давал сигареты. Господин Брюне сам приходил к Владу, не позволяя выводить его из комнаты. Он боялся, что после того раза мальчик может вздумать бежать из дома. Но Влад стал иначе проявлять свой протест - первую неделю он просто не давался. Не раз господин Брюне уходил от него лишь с фингалом или шишкой. Одному ему было не справиться с молодым, хоть и ослабшим парнем. Сперва это забавляло немолодого поклонника юных мальчиков, но потом он стал приходить с двумя людьми из охраны. За пять минут они скручивали Влада, который постоянно извивался и вырывался от них, ставили так, как было удобно господину Брюне, и уже тогда тот получал то, что хотел. Влад ломался изнутри, и если раньше просто падал, то сейчас утопал в той самой темноте, в которую погрузился тогда, в первый раз. Однажды, после очередного визита Брюне, Влад чуть не убил себя. Когда французы втроём выходили из комнаты, истерзанный Соколовский из последних сил вскочил с кровати, выхватил у одного из охранников охотничий нож и уже собирался было сам себе перерезать горло, как второй бодигард пулей оказался рядом и выбил из ослабшей руки оружие. После того случая из комнаты Влада убрали всё, что могло колоть или резать, а приборы для еды стали давать только пластиковые и только ложку. Владу было противно от самого себя – по ночам он заворачивался в одеяло и ложился на широком подоконнике. Смотря в чёрное небо, Соколовский думал о том, что где-то далеко отсюда, на такое же небо наверно смотрят Дима и Дарина, его бывшие друзья, его бывшие одноклассники – люди, которым позволили закончить обучение, у которых есть дом, семьи, любовь.
У Влада тоже была любовь, но он уже оставил надежды когда-либо сказать об этом, глядя в глаза любимого.
- Нет… я верю им, они не могут обмануть. ОН не может обмануть – он же сказал, что заберёт меня отсюда. Значит, заберёт. А теперь их двое. Всё будет хорошо… хорошо… - тихо, как шизофреник, бормотал он. Сил не оставалось ни на что. Влад с горечью вспоминал себя прошлого – хотя бы два месяца назад, год назад – везде и всегда, даже уже на панели – он оставался волевым человеком, сильным, он чётко шёл к своей цели – к свободе. И вот когда он почти добился её - всё вот так глупо рухнуло. Теперь ему оставалось только верить. И он верил, фанатично верил двум самым дорогим людям в его жизни.

Однажды днём Влад лежал на кровати и читал самоучитель по французскому языку. Заняться всё равно было нечем, предаваться депрессии было бессмысленно, а сидеть и ничего не делать – просто скучно.
Сперва послышались голоса. Громкие, они постоянно нарастали. Потом хлопки, крики, женские визги, топот ног и автоматная очередь. Соколовский вскочил с кровати и подлетел к запертой снаружи двери. По дому передвигалось очень много людей, кто-то кричал, стонал, стрелял. Влад начал пытаться выбить дверь, но после всего, что он пережил здесь – сил не осталось совсем. Соколовский начал метаться по комнате, понимая, что если сейчас всех там поубивают – его тоже могут убить, что в принципе пугало не сильнее второго варианта – его могли просто не найти, а значит не выпустить. Существовал и третий вариант – они его найдут и заберут, но такое развитие событий Влада страшило еще больше.
Нужно было бежать или спрятаться. Или остаться… или бежать?
Влад подскочил к окну, распахнул створки, но тут же отшатнулся – внизу под окнами стоял десяток чёрных микроавтобусов, а по стене рядом с крыши карабкался человек. Увидев Влада, он пустил пулю в его сторону, но тот вовремя скрылся обратно в комнате. Соколовский даже не успел добежать до противоположной стены – сверху на тросе в окно тут же влетел человек в чёрной маске. Сделав кувырок на полу, он тут же встал на колени, направил на него автомат и что-то прокричал. Французский язык Влад пока освоил не настолько хорошо, но руки поднял на всякий случай. На груди у человека с автоматом зашипела рация. Он ответил что-то в неё, и в это время Влад сделал попытку выбить ногой у него автомат и рванул было к окну, чтоб уцепиться за трос незваного гостя и по нему деться хоть куда-нибудь. Однако когда Соколовский почти достиг окна – спину поразила вспышка. Влад сперва упал на колени, а потом и вовсе завалился на бок. Человек в маске подошёл к его телу на полу и несильно толкнул ногой. Влад не пошевелился. Удостоверившись, что парень не отзовётся, человек достал рацию и коротко что-то сказал.

Влад очнулся от резко бьющего в нос запах нашатыря. Он резко поднял голову, но она тут же закружилась, и Влад упал обратно. Над ним склонились несколько человек. Вопреки головокружению, Влад приподнялся на локтях и отполз назад, упёршись в стену. Люди тут же заговорили на французском. На них были белые халаты, в дверях стояло двое в форме полиции, и один, третий, тот самый, из окна.
- Какого чёрта… - пробормотал Влад, поднимаясь на ноги. Люди вели себя спокойно, переговаривались и кивали на него. В комнату вошёл ещё один человек.
- Вы - Влад? – спросил он. Соколовский кивнул и сел на подоконник.
- Капитан Воробьёв, помощник военного атташе Российского посольства во Франции, - он чуть понизил голос, - занимаюсь этим делом по личной просьбе Алексея, жениха твоей сестры. Бывшие одноклассники, видишь, как совпало. Был очень рад, когда Сербин позвонил и попросил взять под контроль это дело. Так давно не разговаривал на родном языке, - и снова нормальным голосом, - пройдёмте.
- Кто - кто вы?.. – Влад медленно встал на ноги.
- Пойдём, пойдём, - мужчина снял с себя кожаный плащ и, подойдя, накинул его на плечи юноши, - свои. Тебя ждут на улице.
Влада повели по дому. В коридорах стояла многочисленная прислуга и общалась с полицейскими. Вдруг к нему подбежала Натали, обняла и поцеловала в щёку. Она плакала и улыбалась, что-то говорила, но Влада взяли под руку и повели дальше.
- Не волнуйся, с ней ничего не случится, она обычная прислуга.
Оглядываясь на девушку, ничего не понимающий Влад пошёл по ступенькам вниз. На первом этаже в зале на полу с руками за головой и раздвинутыми ногами лежало несколько человек. С другой стороны лестницы вниз вели господина Брюне в дорогом бархатном халате. Он шёл спокойно, но смотрел на Влада ненавидящим взглядом.
- Что здесь произошло? – нерешительно спросил Влад у капитана.
- Торговля оружием, незаконные сделки, неуплата налогов, торговля людьми. Он сядет надолго. Плюс, нелегальный ввоз в страну иностранных граждан. Насильственный, - капитан особенно выделил это слово, - ввоз граждан.
- Откуда вы всё это знаете?
- Пойдем, - Воробьёв нахмурился, - тебе всё расскажут.
Они вышли на улицу следом за выводимым господином Брюне. Влад остановился на пороге и полной грудью вдохнул февральский свежий воздух. Ему уже было неважно, куда и к кому его ведут. Он судорожно выдохнул и, кутаясь в чужой плащ, шагнул дальше. На улице, на земле тоже лежали охранники Брюне, над которыми с автоматами стояли люди в форме.
- Не больно было?
- Что? – не понял вопроса Влад.
- Не больно было электрошоком? Ты прости их, никто же не думал, что ты попытаешься при таком раскладе бежать. Ему нужно было тебя остановить, вот он и…
- Да ладно, - неловко ответил Влад, ступая босиком по холодной чёрной земле. Да, это не Россия, там наверно снег лежит до сих пор. Но всё равно приятно…
- Иду вот… и чувствую – как будто ведут через живой коридор на Голгофу… босыми ногами по холодной земле, чувствуя прямо как… - Влад замолчал, сглатывая ком в горле. Эмоции переполняли его – внутри всё кричало о свободе, освобождении.
- Ну, чтож сразу на Голгофу. Домой тебя ведут, домой, - капитан Воробьёв усмехнулся и хлопнул парня по спине.
- Куда?
- Влад!!
Влад поднял голову на голос. От множества машин, стоящих неподалёку, на каблуках неуклюже к нему навстречу бежала Дарина. Следом молча шёл Дима с побледневшим лицом.
- Владик! – повторила Дарина и, когда между ними оставалось несколько метров, она замедлила шаг и подошла к нему. В следующую секунду она со слезами на глазах повисла у Соколовского на шее, начала рыдать и что-то говорить. Влад не смело, будто не веря в происходящее, обнял её и посмотрел на капитана. Тот кивнул, расплываясь в улыбке. Подошедший Дима опустил голову, потом снова поднял её и улыбнулся Соколовскому. Следом подошёл Алексей.
- Игорь, спасибо, - он протянул Воробьёву руку, - если бы не ты – наверно этот пацан бы сбежал от перепугу, - он усмехнулся и посмотрел на обнимающихся брата и сестру, - и искали бы мы потом его ещё двое суток в лесах Парижа.
Влад вообще ничего не понимал – он растерянно смотрел то на Диму, то на этих двух мужчин, лишь крепче прижимая к себе Дарину.
- Да уж, - хохотнул Воробьёв, - я бы тоже испугался, если б ко мне в заточение прибежало столько спецназа!
Мужчины рассмеялись.
- Дарь… что происходит?..
- Мы, - девушка подняла на него глаза полные счастья, вытирая слёзы, - мы сделали всё, что могли, мы узнали про этого Брюне всё! И та сделка в Москве – она была лишь прикрытием! Так что этому Валентину тоже грозит срок, ты можешь дать показания! И его посадят, слышишь? Посадят! А ты вернёшься в Москву, будешь жить и больше никогда не вспоминать о прошлом.
Влад растерянно посмотрел на Диму. Тот кивнул:
- Алексей помог нам, - он указал на жениха Дарины, - так как действовать по закону нам не удалось, пришлось прибегнуть к его помощи через несколько нелегальные методы. Со связями Алексея, общими деньгами и усилиями мы узнали все грешки Брюне, а дальше – дело техники. Один звонок нужным людям, пару дней проверки материала – и вуаля! Постановление об аресте. Ты уж извини, что так долго…
- Дим… - Влад отпустил сестру, сделал шаг к парню и обнял его, зарываясь лицом в волосы, - Дима…
- Влад! – сестра схватила его за локоть, - знакомься, это - Лёша, мой, - она сверкнула глазами на мужчину, - мой жених! Если бы не он…
- Кто?.. – Влад зажмурился, сгоняя с ресниц вновь выступившие слёзы и улыбаясь.
- Ну, папик, - растерянно пояснила девушка, - точнее, раньше был папик. Но всё оказалось немного по-другому, и весной мы женимся!
- Чёрт, почему… почему я обо всём узнаю последний?! – Влад рассмеялся сквозь слёзы.
- Почему ты стоишь босой на земле!!! – Дима разрушил весь трагизм ситуации, кинув взгляд вниз и увидев босые ступни.
- Мне не холодно…
- Пошли быстро в машину! – Дарина взяла брата за руку и повела к медицинской машине.
- Да мне, правда…
- Не перечь старшим…
Они удалились. Капитан Воробьёв закурил, Дима и Алексей стояли рядом и смотрели вслед воссоединившейся семье.
- Куришь? – не отрывая взгляда от Дарины и Влада, спросил Алексей у Димы.
- Угу.
Тот протянул парню сигарету. Бикбаев молча взял её и закурил, оторвав взгляд лишь на секунду.
- Сумасшедшая, - пробормотал Алексей, закуривая и наблюдая за невестой, которая уже доставала врачей и пыталась объяснить им, что надо сделать с Владом.
- Угу, - повторил Дима.
- Я про семью, - с той же интонацией уточнил мужчина.
- Я тоже, - Дима улыбнулся уголками губ.
- А неплохой парень. Даже не заметно, что гей…
- Спасибо, - в задумчивости ответил Дима.
- Я про Влада.
- А… ну да, он тоже.
Капитан Воробьёв стоял рядом и смотрел на разговаривающих обалдевшим взглядом. По иному как «тупняк» назвать данное состояние было невозможно. Хмыкнув, капитан затушил сигарету и ушёл к своему автомобилю.

Через двое суток Соколовский был уже в Москве.
- Куда поедем? – Влад вышел из здания аэропорта и вдохнул морозный воздух, - блин, Россия! Снег ещё лежит… красиво.
Дима улыбнулся, чуть позади шли Дарина и Алексей.
- А у тебя много вариантов? Я полагаю, что ко мне.
К ним подъехало несколько машин.
- Это – наша, - Дима кивнул на ту самую, на которой обычно приезжал.
- Влад, - окликнула Соколовского сестра. Тот обернулся, пока Дима и его водитель относили сумку к машине.
Дарина подошла к Владу и ещё раз обняла его.
- Теперь всё хорошо. Теперь мы все будем рядом.
Влад обнял и поцеловал сестру. А потом, секунду помешкав, крепко обнял Алексея.
- Э-э! – тот отошёл было на шаг, но было уже поздно. Растерявшись, он похлопал парня по спине и нервно усмехнулся, - ну всё, хватит.
- Да, извините… - Влад отошёл.
- Позвони, как проснёшься, - улыбнувшись, Дарина поцеловала его в щёку и отправилась к их с Алексеем машине.
- Поехали? – Влад вздрогнул от голоса за спиной. Увидев Диму, он коротко кивнул.

Димина квартира был большой, просторной. Соколовский тут же заперся в ванной и провёл в ней около полутора часов. Когда он вышел оттуда в белом халате, то сразу направился в спальню. Дима сидел в мягком кресле и читал почту. Услышав шаги, Бикбаев поднял голову и улыбнулся.
- Всё? Там ужин на столе, я приготовил. Пое…
- Ты так и не собираешься прикасаться ко мне? – Влад не дал ему договорить, перебив. Дима выгнул бровь и непонимающе посмотрел на него.
- Когда ты приезжал ко мне – ты никогда и ни к чему не принуждал меня, я делал только то, что сам захочу. Когда я хотел бежать – я собирался потом найти тебя, чтоб сообщить свои координаты, но видишь, как вышло… Когда я увидел тебя в кабинете господина Брюне… я просил Дарину найти тебя, но я не думал, что ты станешь помогать ей. И вот сейчас… после всего этого я стою у тебя в квартире в одном халате, а ты предлагаешь мне поужинать?
- А что ты хотел? – Дима отложил конверты на маленький стеклянный столик и туда же положил очки в тонкой оправе. - Ты сам сделал первый шаг – ты поцеловал меня, хотя как я понял – этот поцелуй предназначался первой любви. И раз уж он был отдан мне – для меня это значило только то, что у меня есть за что бороться. Поэтому я и сделал так, - голос Бикбаева звучал мягко, спокойно.
Влад стоял посреди спальни, поджимая губы. Прикрыв глаза, он подцепил пояс халата, и одежда упала к его ногам. Оказавшись обнажённым перед своим спасителем, Влад сделал шаг к кровати.
- У меня больше нет денег. У меня нет ничего, кроме моего тела. Значит, этим я буду с тобой расплачиваться, - он встал на колено на кровати и посмотрел на Диму, потом кивнул, - пойдём.
Дима улыбнулся:
- Глупый. Дело не в сексе. И не в деньгах. Ты, наверно, привык, что абсолютно всё в этой жизни меняется на купюры, но это не так, - Дима поставил локти на подлокотники кресла и сложил кисти рук домиком, - я давно понял, что мне нравятся парни. Мой отец – очень влиятельный человек, но не подумай – я не очередной наездник на шеях родителей. Я тоже работаю, учился тоже сам. Так вот - его друзья тоже не бедствуют, и у них есть много способов развлечься. Один из них – молодые мальчики. Они пользуются услугами исключительно элитных борделей. У них есть принципы – они развлекаются только с теми, кто для этого предназначен. Так вот – один из них как-то предложил мне съездить туда. Посоветовал тебя, и я согласился. Но когда ты сел ко мне в машину… - Дима замолчал, отводя взгляд в сторону.
- Что?
- Я никогда не встречал людей с такими глазами. Мне не хотелось тебя. Я просто захотел стать как можно ближе к тебе. А потом я нечаянно влюбился, - Дима замолчал, но потом продолжил, - поэтому я сделал всё это. И не прикасался к тебе. И сейчас не прикоснусь, если ты захочешь всего лишь расплатиться со мной таким способом. Мне от тебя ничего не нужно, просто будь рядом, - закончив свой монолог спокойным мягким голосом, Бикбаев снова надел тонкие изящные очки и взял один из конвертов.
- Только лишь поэтому?.. – дрожащим голосом спросил Соколовский, стараясь держать себя в руках. Вмиг стало обидно. Ведь… ведь это он должен был первым признаться. Да, он проиграл битву с самим собой, он не смог самостоятельно спасти себя, но и впадать в крайности он не собирался. Корить себя за это – увольте. Бывают ситуации, когда человек просто физически не в силах спастись, ведь люди не боги. И именно для этого существуют близкие.
- Или тебе просто противно прикасаться ко мне… после Брюне? Я знаю, я и до этого не был ангелом, а сейчас, видимо в твоих глазах, я стал совсем грязным? – Влад поджал губы. Дима вздохнул:
- Глупый ребёнок. Я люблю тебя. И не собираюсь тащить тебя в койку сразу после всего, что произошло… мы только что вернулись. Я хочу чтоб…
- Дима, помолчи.
Тишина. Влад тряхнул головой и в свете торшера на стеклянном столе посмотрел на Бикбаева.
- Вообще-то, это я первый хотел признаться, что люблю тебя. Ты был первым, кто за последнее время отнёсся ко мне по-человечески. Ты… ты дал мне свободу выбора. Ты вообще дал мне свободу и надежду. Я люблю тебя.
Дима мягко улыбнулся ему.
- Владиус…
По спине Соколовского пробежали мурашки.
- Владиус, я… я не такой, я не такой сильный и…
- Тшшш…
Влад медленно подошёл к креслу и присел на корточки. Заглянув в тёмные глаза, он осторожно снял очки с переносицы и положил их на стол. Дима прищурился, улыбаясь.
- Ты устал… мы оба устали. Давай…
- Молчи, - оборвал его Влад. Он встал, за руки потянув Диму вверх. Подведя его к постели, он осторожно снял с него кофту и опустил её на пол, - я больше не хочу ничего слышать. До этого ты давал мне выбирать, что и когда делать, позволь мне выбрать и сейчас – что я хочу, когда и почему. Я не хочу больше думать ни о чём, что было в прошлом. Пусть ты богатый меланхоличный самостоятельный человек, который спас мою жизнь. Пусть я в прошлом проститутка, которого держали в плену и… - Влад замолчал на секунду, - это всё не важно. Я хочу, чтоб с этой минуты мы повели новый отсчёт времени. Начали новую жизнь, где будем ты, я, Дарина и её семья. Я хочу, чтоб у меня была новая семья. Я хочу, чтоб в моей жизни был ты… - глядя Диме в глаза, Влад начал медленно расстегивать его джинсы и продолжил говорить, - я переживу ещё сотни унижений, но теперь я буду знать, что мне есть ради кого это делать. Я обещаю, что буду соответствовать тебе. Я стану ещё сильней, раз всё произошедшее меня не убило. Я буду подстать тебе, я буду стараться. Я пойду учиться, я сделаю всё, что ты скажешь, только позволь мне сделать самому всё, что я задумал. Дай мне снова эту свободу… - расправившись с джинсами, он потянул их вниз вместе с бельём.
- Влад…
- Дим… я хочу измениться. И я хочу измениться прямо сейчас…
Соколовский обнял его за талию, приподнимая над полом, чтоб Дима смог выпутаться ногами из джинсов и обнять ими сильный торс.
- Делай всё, что хочешь, - еле слышно пробормотал Бикбаев Соколовскому, перебирая короткие пряди на его затылке и смотря на него сверху вниз, потому что Влад приподнял его на руках.
Они опустились на кровать. Тихий шорох простыней, сдавленные стоны – Дима на спине лениво выгибался навстречу мягким губам, ласкавшим его. Разгорячённое тело дрожало, Дима тихо стонал, закусывая губы. На вытянутых руках Влад приподнялся и посмотрел на его лицо. Взглядом скользнул чуть ниже и остановился на серебряной цепочке плоского плетения, так заманчиво изгибающейся и залёгшей на смуглой тонкой изящной ключице.
- Знаешь, я с первой нашей встречи мечтал это сделать, - тихо прошептал он.
Дима издал нечленораздельный вопросительный звук, но в следующую минуту Влад наклонил голову, кончиком языка подцепил серебряную нить и зажал её зубами. Несильно потянул на себя, от чего Бикбаев приподнял голову, чтоб не перетягивало кожу на шее, и открыл глаза. Влад улыбался, зажав цепь меж зубов, Дима улыбнулся в ответ. Соколовский, так и не отпуская нити, коснулся его губ, но тот сам углубил поцелуй, со стоном впиваясь в пухлые губы, чувствуя на языке металлический привкус серебра. Влад осторожно вытянул цепь в процессе поцелуя.
Чем страстнее становился этот поцелуй, тем громче стонал Дима под его губами. Обнимая за шею, выгибал поясницу, прижимаясь к нему, а Влад коленями рваными слабыми движениями пытался раздвинуть его ноги. Наконец, Бикбаев не выдержал – он оторвался от его губ, вскинул голову, макушкой упираясь в подушку, и застонал в полный голос, прикрыв глаза:
- Бо-оже, Влад… я… я прошу тебя, не мучай меня так, возьми меня…
Вместо ответа Соколовский впился в тонкую шею горячим поцелуем. На этот раз Дима вскрикнул, выгибаясь дугой. Он отвёл руку в сторону:
- Та… там… возьми… Вла…ад… - судорожно вдохнув воздух, Дима резко выдохнул и замер, утыкаясь лицом в изгиб шеи Влада. Соколовский почувствовал, как внизу в районе его живота стало влажно и горячо.
- Прости… я не сдержался, - Дима стыдливо прятал лицо. Влад приподнялся и посмотрел вниз. Замерев в такой позе на пару секунд, он скользнул туда рукой, собирая горячие густые разводы.
- Что…?
- Не бойся.
- У меня есть… - начал было Дима, всё так же стыдясь.
- Не надо. Так приятней будет…
Соколовский выпрямился, оставив Диму лежать на спине. Любуясь его телом в свете ночника, он скользнул пальцами ещё дальше и ввёл один. Дима закусил губу и зажмурился, приподнимая бёдра.
- Открой глаза.
Бикбаев подчинился. Теперь они любовались друг другом – Влад медленно растягивал его уже двумя пальцами, Дима подмахивал ему, закинув руки наверх и сминая подушку под своей головой, покусывая губы.
- Чт… Что значит эта… - не выдержав, он издал громкий стон, зажмурился, но потом снова посмотрел на Влада, - эта татуировка, - он говорил с трудом, запинаясь, проглатывая половину букв.
- На память. Я раньше очень любил кремовые розы с тортов... Хотел свести её тогда, когда это всё закончится.
- И?.. Ахх… - Дима снова выгнулся, шире расставляя ноги.
- Не буду. Теперь она связана с тобой. А о прошлом я и так забуду. С тобой забуду. А ты теперь будешь моей самой любимой кремовой розой. Единственной, - заканчивая предложение, Влад убрал пальцы и подтянул Бикбаева к себе за талию.
Дима насаживался медленно, почти не издавая ни звука. Когда Влад оказался полностью в нём, Бикбаев остановился, коротко и истерично вдохнув воздух, и из уголков глаз по вискам потекли горячие слёзы.
- Не надо… не плачь. Всё хорошо. Я здесь.
Стараясь не шевелиться внутри него, Влад осторожно за предплечье потянул его вверх. Дима одной рукой обнял его за шею, второй опёрся на согнутые ноги Влада позади себя и подогнул колени.
Соколовский двигался медленно, Дима вместе с ним. Губами лаская мягкую кожу на шее, Влад поддерживал его за талию, целовал ключицы, играл серебряной цепочкой. Чувствуя в себе каждый сантиметр, Дима стонал в голос, то и дело откидываясь назад, грозясь снова завалиться на спину. Вдруг он упёрся ладонями в плечи Влада и мягко толкнул его. Резко выдохнув, Влад сам завалился на спину, спешно выпрямляя ноги и сгибая их. Дима опёрся на его колени и продолжил двигаться сам, осторожно насаживаясь на его член.
- Давай… давай быстрее, - сипло прошептал Соколовский, и Дима покорно начал ускорять свои движения, продолжая стонать всё громче и громче. Влад упёрся затылком в кровать, крепко обхватив Димины бёдра ладонями, притягивая его к себе и двигаясь к нему навстречу. Одно резкое движение – и Дима подался вперёд, успев выставить руки. Нависнув над своим любовником, он продолжил двигаться, из-под полуопущенных ресниц наблюдая, как в тусклом свете влажным от пота пятном темнеет татуировка на груди Соколовского. Облизнув пересохшие губы, он наклонился настолько, насколько позволяло положение, и кончиком языка провёл по коже. Влад издал гортанный стон, проводя рукой по спине Димы, дивясь его гибкости, и задрожал всем телом. Обхватив ладонью Димин член, он последний раз сделал движение бёдрами и начал судорожно изливаться в горячее податливое тело, несильно сжимая в руке ствол и большим пальцем проводя по головке.
- Влад… - Дима сильно зажмурился, зажимаясь, и кончил следом, горячей струёй попав ему на щёку. Рухнув сверху, он обнял Влада, а потом перекатился рядом на кровать, осторожно соскальзывая.
Несколько минут было слышно только тяжёлое дыхание. Оба жадно глотали воздух, облизывая губы. Дима потянул на себя простынь и устроился на груди Соколовского.
- Душ… - пробормотал он.
- Завтра… - лениво отозвался Влад, притягивая к себе Диму и укрываясь вторым краем простыни. В следующее мгновение он навалился на худенького Бикбаева, вдавив его в кровать, и пробормотал, что любит. Дима подождал минуту.
- Влад…
В ответ тишина.
- Влад, мне тяжело.
Тихое сопение. Бикбаев улыбнулся и чуть шевельнулся, стараясь удобней устроиться под тяжёлым телом. Влад даже не среагировал. Уснул. Теребя начавшие снова виться от влаги прядки на макушке Влада, Дима смотрел в потолок и улыбался до тех пор, пока и его не настиг сон.

- Влад… Влад, вставай.
Соколовский зевнул, просыпаясь, и лениво открыл глаза. Он лежал уже под одеялом, на краю кровати сидел Дима в джинсах и белой, чуть ли не парадной, рубашке.
- Где я?
- Дома, - Дима улыбнулся, проводя ладонью по обнажённой груди Соколовского.
- У кого?
- У нас. У тебя и у меня дома.
- Дома… - повторил эхом юноша и откинулся обратно на кровать, довольно улыбаясь, - значит, не приснилось… значит, мы дома и всё хорошо. Сколько я спал?
- Около суток. Сейчас опять почти ночь.
- Фигасе… - Влад сел на кровати, потирая заспанные глаза. Дима вскочил и кинул ему одежду.
- Вставай, у нас для тебя кое-что есть.
- У кого «у нас»? Погоди, душ, еда…
- Вставай и одевайся, говорю! – Дима усмехнулся. Соколовский лениво поднялся, оделся и подошёл к нему.
- Ну?
- Закрой глаза, - Бикбаев взял его за руку. Влад вздохнул и подчинился. Дима повёл его по квартире, медленно огибая углы. Они зашли в большую залу и остановились.
- Всё. Открывай…
Соколовский несмело приподнял веки. Перед ним стоял большой праздничный стол, который ломился от ваз с оливье, крабовым салатом, селёдкой под шубой и прочими яствами. Маринованные грибы в розетке, маслины, шампанское и большая ваза мандаринов. Пустые бокалы, лимонад в двухлитровых пластиковых бутылках и полностью сервированный стол с горящими свечами. Влад вздрогнул от знакомого голоса:
- Дорогие россияне! - он повернул голову к телевизору. Там была запись новогоднего обращения президента к народу.
Посреди комнаты стояла огромная настоящая украшенная всевозможными игрушками и гирляндами ёлка, и только сейчас Влад понял, чем таким знакомым веет по всей квартире – аромат хвои. Под деревом стояла гора разноцветных коробок с подарками.
- Дима… что _это_? – Влад ошалевшими глазами смотрел по сторонам, пытаясь понять, что происходит, - февраль… сейчас же середина февраля!
Из соседней комнаты выскочила Снегурка, а за ней лениво плёлся Дед Мороз. Только при ближайшем рассмотрении Соколовский узнал в них Дарину и Алексея. Девушка с улыбкой подошла к нему, мягко взяла за руку и повела к столу.
- С Новым годом, братик! С Новым счастьем! – усадив за стол, она обратилась к Алексею: - Дед Мороз, чего стоишь, наливай давай!
Пока недовольный своей ролью Алексей возился с пробкой, а Дарина скакала вокруг него, разбрасывая дождик, Дима незаметно присел рядом.
- Что это? – повторил свой вопрос Влад.
- Твой Новый год, которого ты так хотел. Это была идея Дарины. Пришлось долго уговаривать Алексея одеться в костюм, но всё-таки нам это удалось.
- И это всё… пока я спал?
- Ну, не вдвоём же, - Дима тихо рассмеялся, - тем более ты спишь как суслик – мы всё боялись, что ты проснёшься, когда мы грохнули первую ёлку и свернули ею половину стола, но ничего, ты даже не шелохнулся!
- Дим… - Влад растерянно смотрел на него. Из широко распахнутых голубых глаз опять потекли горячие слёзы. В нос бил аромат хвои, шампанского, оливье и мандаринов, в груди болезненно-приятно щемило, к горлу подкатил несглатываемый ком. Всё как в детстве – это трепетное ожидание праздника, одна большая семья за столом, гора подарков под ёлкой… всё это было так давно, и, кажется недавно. А сейчас снова – это неуловимое ощущение детского восторга. Соколовский вновь окинул стол взглядом – всё как в детстве, которого, как оказалось, так не хватало. Влад вдруг вскочил с места и подбежал к окну. На улице как по заказу падал снег – ещё вчера днём ударили февральские морозы, и сейчас город засыпало рыхлыми хлопьями.
- Я не верю… я просто не верю…
- Ура-а-а! – раздался перезвон курантов в телевизоре, Алексей выбил пробкой шампанского люстру, и верхний свет погас, оставив только гирлянду, свечи и экран.
- Идиот… - тихо шикнула Дарина и подставила бокалы. Влад, не отрываясь, смотрел в окно.
- Соколовский-младший, иди сюда!
Влад обернулся, вздрогнув. За столом с поднятыми бокалами стояла его _новая_настоящая_ семья_. Сестра. Её будущий муж. Любимый.
Ресницы дрогнули, покатились по щекам новые слёзы. Даже не скрывая их, Влад тихо проговорил:
- Я теперь не Соколовский-младший. Я теперь единственный Соколовский в семье.
И улыбнулся. По-счастливому, по-детски. Как раньше, как до всего того, что было.
На ватных ногах он подошёл к столу. Дима протянул ему его бокал.
- За тебя, дорогой, - улыбнулся он. Раздался первый бой.
- Даже бумажку с желанием писать и сжигать не надо. Всё, о чём я мечтал, у меня теперь есть… спасибо.
Улыбнулся даже Алексей. Дарина тоже заплакала, а Дима смотрел на столь любимый профиль.
Ещё не допив, Влад услышал какие-то крики за окном. На его вопросительный взгляд, Дарина вытерла слёзы и расплылась в улыбке.
- А что, ты думал, это всё?!
Она схватила его за руку через стол и потащила в прихожую:
- Одевайся быстро!
- Чт…
- Лучше ей не перечить, - отозвался Дима, который уже натягивал пуховик и протягивал Владу новенькую зимнюю куртку.
Они высыпали на улицу во двор. Около двадцати человек втыкали в свежие сугробы петарды, фейерверки и поджигали их. У всех было шампанское, они все обнимались, целовались и поздравляли друг друга с Новым годом.
- Кто все эти люди?! – Владу казалось, что он сошёл с ума.
- А, мои подчинённые. За это завтра им отгул, - Мороз Алексей довольно улыбался, видя, как его работники не только исполняют его задание, но и сами получают от этого удовольствие, - первый раз вижу, чтоб они с таким удовольствием работали!
- Это… это всё ради меня?.. – Влад посмотрел на своего зятя.
- Ну а что? Ты думаешь, я изверг какой-то? Я, конечно, недолюбливаю всяких там… _этих_, но семья моей жены – это моя семья, - Лёша со всей дури жахнул по спине Владу, тот аж откашлялся, - тем более, не думал я, что среди _таких_ есть такие кадры как вы с… с…
- Димой, - напомнил своё имя Бикбаев.
- Вот да, с ним. В конце концов, у каждого своя постель, в которую я предпочитаю не лезть.
Из окон дома высовывались недовольные жильцы и грозились вызвать милицию, ругались, кричали, а люди продолжали жечь пиротехнику, пить и веселиться. Алексей Морозыч уже танцевал со Снегуркой Дариной, а Дима стоял чуть поодаль и наблюдал за происходящим с широченной довольной улыбкой.
Влад сел на снег и закурил дрожащими пальцами.
- Ну, чего ты? – Бикбаев подсел рядом, не боясь простудиться, и нежно толкнул плечом.
- Я просто счастлив… - по лицу не переставали течь слёзы, он выплёскивал из себя всю боль. Как и хотел сам Влад – в эту ночь он возрождался, как Феникс из пепла. Но не гордо и одиноко, пройдясь по головам, а тепло, нежно, медленно, маленькими шажками, но с такой любовью и благодарностью, что не хватало одного сердца. Обязательно нужно два. Два таких больших любящих сердца, чтоб разделить эти чувства с ним.
- Ну вот, - нервно выдохнул Влад, - теперь мне не о чём мечтать… вы всё исполнили, - он затянулся.
- Глупый. Ты исполнил свою мечту, теперь иди к цели!
- К какой? – Влад повернулся и непонимающе посмотрел на него, вжимая голову в плечи и шмыгнув носом. Дима приблизился к его лицу и заговорщески зашептал:
- Сохрани то, что приобрёл… - и тихо засмеялся. Влад быстро притянул его к себе, прижался губами к его губам, чтоб просто почувствовать их вкус, и тут же отстранился. Дима довольно облизнулся. Соколовский снова посмотрел вперёд на гудящую толпу, среди которой была его семья, и тихо прошептал, найдя руку Димы и сжав тонкие пальцы:
- С Новым годом тебя, Влад. С новым Счастьем…


Эпилог.
Влад дал первые показания ещё в Париже, а нанятый Димой адвокат подкорректировал их. Уже велось разбирательство по делу Валентина за неоднократное изнасилование несовершеннолетнего, за незаконные сделки и прочие махинации. Косте тоже дали срок - суд присяжных дал ему год в колонии общего режима за сокрытие фактов преступления и дачу ложных показаний, и три года условно с выплатой огромного штрафа за сообщничество. Андрея тоже нашли – его лишили родительских прав, забрали огромную квартиру за неуплату долгов за жильё, поставили на учёт в психдиспансер и выделили комнату в общежитии.
Владу же прописали курс лечения у подросткового психолога – во избежание негативных последствий всего того, что ему пришлось пережить. Он чётко прошёл его, посещая каждое занятие, к счастью прекрасно и адекватно воспринимая надобность этой процедуры.
В мае Дарина и Алексей поженились, Влад был свидетелем. К сожалению, Диму свидетельницей не взяли. Через год Дарина родила сына. Его назвали Всеволодом, а с фамилией была большая проблема. Влад был единственным мужчиной – носителем фамилии их рода, и после долгих уговоров Алексей согласился на двойную фамилию для их ребёнка – Соколовский-Сербин.
Сам Влад экстерном сдал экзамены за среднюю школу и поступил на заочное. Год работал у Алексея, а потом смог перекупить никому к тому времени не нужную бывшую фирму отца, которую много лет назад продали с молотка за бесценок. Через несколько лет ему удалось восстановить её, полностью поменять профиль услуг, и присоединить к фирме Димы.
Мама так и не вернулась в Россию.
Андрей так и остался жить в общаге – он даже не знал, что у него родился внук.
Когда вышел Костя – он сам нашёл Влада и попросил у него прощения. Соколовский простил.
Валентина больше никто и никогда не видел, что не удивительно – с его внешностью попасть на зону очень опасно.
А в целом всё было хорошо. Влад так и не свёл татуировку. Ведь теперь это была его любимая кремовая роза по имени – Дима.