[vladiussokol]

31.07.2009 в 22:59

Пишет  Влад Соколовский:

И тут мне позвонила бета, и поэтому дубль - 2.
Название: Кремовые розы.
Автор: Влад Соколовский
Бета:  phoenix violet
Фендом: БиС... и...э?
Жанр: *убейте меня ап стенку* AU, OOC, Drama...
Пейринг: Костя/Влад, (я не смог...) Валентин/Влад, Влад/Дима, возможен вариант Дима/Влад, но в будущем и наверно только как упоминание.
Рейтинг: подозреваю что НЦ-21 - быть!
Ворнинг: насилие, секс, педофилия, проституция, нецензурные выражения... если я что-то упустил - добавьте.
Саммари: Э... Ну... значится всё как и просили - Влад проститутка, Андрей - меркантильная скотина, Валя и Костя вообще мимо пробегали, ну а Дима... а Дима с Владом, и это главное.
От автора: написанное не имеет отношения к Бикбаеву, Соколовскому (обоим), а так же остальным персонажам. Все события вымышленны, любое совпадение - чистая случайность. Автор курит неплохо. Вообще, эти фото цапали давно мне душу, а тут значит я Люц пообещал фанфик... и МериЛи мне вот интересно, она сама-то ещё помнит об этом?))) как-то убедила флудом... Ну, значит, муза лишь позвонила и сказала, что задержится на блядках и пожелала удачи, посему вот...

Части 1 и 2. На соо - единым целым.
Часть 3.
Часть 4.

Часть 5.

День в особняке под Парижем.
Два дня в особняке под Парижем.
Три дня в особняке под Парижем.
По приезду Владу выделили отдельную комнату, в которой не было ни единого средства коммуникации. К телефонам-компьютерам-факсам и т.д. его даже не подпускали – господин Брюне не хотел, чтоб мальчик общался с внешним миром. Во всяком случае, так ему объяснила переводчица, которая, увы, была редким гостем в этом доме. Посему возникало очень много проблем – Влад совсем не знал языка, а небогатый английский, отложившийся в памяти ещё со школьной скамьи не давал возможности объяснить прислуге, охране и самому Брюне, что, во-первых, всё это ошибка, во-вторых, ему нужно позвонить.
С окружающим его миром он общался посредством жестов, мимики и отборного русского мата. Если первые два понимали вполне буквально и даже правильно, то на последнее, как правило, выпячивали удивлённые глаза и мотали головой.
- Э-эй! Мать твою, выпустите меня! – Влад тарабанил кулаками по двери своей комнаты. Отсюда его тоже выпускали редко. Как пояснила переводчица – господин Брюне желал, чтобы Влад привык к своему новому месту жительства и перестал противиться этому. Сам Соколовский подозревал совсем иные причины – где-то в мозгу панически забивалась в угол мысль, что он банально попал в рабство, ибо даже при перелёте ему не оформляли никаких документов. Во всяком случае, если его оформляли как багаж – он явно не был об этом в курсе. Его просто посадили в самолёт и увезли. И вот шёл уже четвёртый день его заточения.
Влад последний раз стукнул кулаком по дубовой двери и сел на пол, закрыв голову руками. Завтра 31 декабря. Это должен был быть первый Новый год в Новой жизни Влада. Они договорились с Дариной, что как только он обустроится – он позвонит. При мысли о крушении всех своих надежд, Соколовский тихо заскулил, ероша собственные волосы.
- Ну, дайте позвонить хотя бы… - Соколовский выдохнул и замер на секунду. Потом вскочил и привычно заметался по комнате. День клонился к вечеру, и Влад уже запомнил, что примерно в это время за ним приходит личный охранник господина Брюне и отводит Соколовского к нему.
Ручка двери повернулась, и в проёме показался охранник. Он кивнул Владу на выход, и тот, поправив ворот водолазки, двинул за ним.
Бесконечные коридоры особняка, редко попадающаяся охрана и прислуга. В голове Влад прокручивал возможные сценарии попытки пробраться к телефону, но все они не уступали друг другу в маразматичности.
Поравнявшись с молодой служанкой, Влад на автомате подмигнул ей. Девушка смущённо улыбнулась и томно посмотрела на него. Соколовского осенило. А вот он шанс…
После двух часов истязаний собственного тела Влад, пошатываясь, пошёл к себе. На обратном пути охранник не всегда провожал его.
У очередного большого светильника в коридоре стояла та самая девушка и протирала хрустальные плафоны. “Давай, Соколовский. Собрался, подобрался, подошёл и сделал!” – уговаривал себя Влад, но этой жертвы не хотело ни его тело, ни его душа. Не смотря на это, Влад глубоко вздохнул, подошёл к девушке вплотную со спины и положил руки на талию. Та вздрогнула и резко обернулась. Уголки её рта поползли вверх, и она что-то залепетала на французском.
- Да-да, конечно, я прям всё понял, - с фальшивой улыбкой пробормотал Влад таким голосом, будто делал самый восхитительный комплимент. Девушка счастливо выдохнула, но тут же начала воровато оглядываться. Потом она выпуталась из его рук, отошла и снова что-то заговорила.
- Блин, да не понимаю я тебя! – Влад зажестикулировал руками. Девушка приложила палец к своим губам, призывая к тишине, после чего взяла за руку и повела за собой. Влад начал оборачиваться, стараясь запомнить лабиринт коридоров.
Молодая особа завела его в свою комнату и заперла дверь.
- Окей… - с долей безысходности вздохнул Соколовский, - меня зовут Влад, - он указал на себя, - а тебя?
Девушка чуть повернула голову, пытаясь понять, что он хочет этим сказать.
- Влад, - повторил он, указывая на себя, потом с вопросительным взглядом указал на неё, поднимая брови.
- Натали, - девушка подошла к нему вплотную и приподнялась на носочках.
Рваные сухие поцелуи, быстрый секс, пустой взгляд голубых глаз в потолок. Казалось, стандартный сценарий, и даже уже не важно, с кем он сыгран в очередной раз. На пригород Парижа давно опустилась ночь, Влад сидел в комнате Натали на кровати у окна и курил в открытую форточку. С улицы дул холодный декабрьский, почти январский ветер. Но в данную секунду Влад совсем не чувствовал разницы. Он знал, что будь он сейчас в другом месте – он бы ждал, когда этот ветер станет, наконец, первоянварским. Как ребёнок ждёт новогоднего чуда, так и он ждал. Когда-то. И сейчас ему казалось, что прошло не четыре дня, а четыре года.
И какая разница – за деньги он переспал с этой служанкой или за возможность позвонить? Он так и остался продажным. Человеком, по воле случая имеющим возможность за любую услугу расплатиться только лишь собственным телом.
Влад привстал на кровати и выкинул больше сотлевший, чем выкуренный бычок в окно.
Там в Москве сейчас полным ходом шли приготовления к самому главному празднику. По телевизору показывают старые фильмы, домохозяйки как всегда в последнюю ночь дорезают тазы салатов – оливье, селёдка под шубой, для детей обязательно морозят детское шампанское в холодильниках.
Их мужья похрапывают в постелях, дети стараются уснуть, но у них не получается. И поэтому, не смотря на поздний час, они вылезают из своих кроватей и идут на кухню – помогать любимым мамочкам. Домашние коты спят под ёлками между фигурками Деда Мороза и снеговика, вот-вот грозясь свернуть праздничное дерево, задев лапой яркую электрическую гирлянду.
А завтра все буду ходить друг к другу в гости. Поздравлять, обниматься, дарить подарки. Возможно, даже, старые враги решат помириться, мужчины будут преподносить своим девушкам обручальные кольца, дорогие колье и браслеты. Дамы снова будут дарить заколки для галстуков, дорогие духи, эксклюзивные запонки. По квартирам будут ходить актёры в костюмах Дедов Морозов и Снегурочек, и обязательно ни один из Дедушек не доживёт до утра, так как уже на десятой квартире он просто не сможет больше пить, о чём громогласно сообщит ждущему его маленькому мальчику.
А после полуночи в каждом дворе начнётся настоящая перестрелка. Как будто на войне – на каждый квадратный метр придётся по три-четыре хлопушки и одному фейерверку. Каждую минуту небо будет озаряться разноцветными вспышками огней, россыпью искр и красными, зелёными, жёлтыми дымовыми шашками. И он бы с улыбкой, как в детстве, встал на колени на табуретку у окна и с высоты своей квартиры наблюдал за этим праздником огней, упёршись лбом в холодное стекло и горячо дыша на него. После этого он бы обязательно написал чьё-нибудь имя на запотевшем кусочке стекла, а потом по привычке откинул назойливую прядь длинных волос, которых сейчас, увы, больше нет.
А потом… а потом он бы большими неуклюжими скачками пронёсся по квартире в залу, где сидели его родители с друзьями за большим столом. Перезвон бокалов, шум телевизора, горы цветных коробок, большинство которых были, несомненно, предназначены четырнадцатилетнему Владику.
И улыбки. Улыбки, улыбки, улыбки…
Влад судорожно выдохнул и провёл пальцами по небольшой татуировке на груди слева. Теперь, кажется, это будет вечный рисунок, вырезанный не на коже, а на самом сердце.
Натали села на кровати рядом с ним и, поглаживая его широкую спину, что-то залепетала.
- Угу, - буркнул Влад и кивнул. Он даже не понял, что она ему сказала. Ему было уже всё равно. Девушка встала с кровати и прошла в ванную. Влад окликнул её уже на пороге комнаты, указав на телефон. Натали замешкалась. Она недавно работала в этом доме и старалась выполнять все приказы, одним из которых было не позволять юноше звонить куда-либо.
Поняв причину замешательства Натали, Влад тряхнул длинной светлой чёлкой и расплылся в приторной улыбке. Девушка счастливо выдохнула, кивнула и ускользнула в ванную.
Соколовский вмиг подскочил на месте и оказался у телефона. Вдавливая кнопки в аппарат, грозясь раздавить его, он уверенно начал набирать код страны.
Трубку не брали долго. Конечно, в Москве сейчас около трёх ночи. Но Влад упорно ждал.
- (Алло…) – сонный, хрипловатый женский голос.
- Дарина! – зашипел Влад в трубку, впервые, наверно, будучи настолько рад слышать свою недавно приобретённую сестру.
- (Влад?.. Влад, где ты? Ты уже уехал?) – Дарина, кажется, тут же проснулась.
- Дарь, - так он звал её, - Дарь, я в Париже. В пригороде.
В трубку присвистнули.
- (Ну, ты молодец, хорошо укатил…) – Влад услышал, как Дарина тихо усмехнулась.
- Нет, Дарь, всё не так, - Влад замолчал, подбирая более щадящие выражения, - меня па… Андрей проиграл в казино, в рулетку. Французскому бизнесмену. Теперь я живу в его особняке. Четыре дня уже живу.
В трубке замолчали. Примерно с минуту Влад слушал нечленораздельные скрипящие звуки.
- А ещё, - продолжил он, чтоб уж совсем добить, - мне запрещено звонить и пользоваться средствами связи. Для того, чтобы позвонить тебе, мне пришлось переспать с прислугой. Поэтому я очень рад, что разбудил тебя, - Влад снова замолчал.
Дарина ещё минуту молчала, тяжело дыша в трубку. Влад слышал щелчок зажигалки, то, как она (зажигалка) была кинута на стол, постукивания ноготками по трубке. Даже, кажется, звук сжигания сигаретной бумаги от глубокой затяжки.
- (Что я могу для тебя сделать?) – каменный голос.
- Дарь, забери меня отсюда… - Влад очень редко о чём-то просил людей. Практически никогда – он был слишком горд. Но сейчас, когда от всей его гордости осталась одна большая буква “Г”, он был готов даже вернуться в Москву к Андрею и продолжить работать на него, лишь бы не здесь.
Дарина снова молчала. Влад предполагал, что сейчас она наверное покусывает губы, прищуриваясь и вглядываясь в окно.
- (Как?) – наконец прохрипела она, явно пытаясь сдержать порыв эмоций.
- Не знаю. Ты можешь пойти к Андрею? Господин Брюне – это деловой партнёр Валентина. Валентин – это папин друг. Как-то по этой цепочке можно ведь узнать, хотя бы где я нахожусь? Хотя б какой-нибудь контакт с этим Брюне, хоть что-нибудь, - Влад закрыл лицо рукой, голос предательски дрогнул.
- (Тшш, Владик, успокойся. Я… мы что-нибудь придумаем)
Влад улыбнулся в трубку. Впервые за столь долгое время он слышал такое. И ему снова хотелось стать Владиком. _Тем_ Владиком.
- Дарь, можно ещё просьбу?
- (Ну?)
- Найди… одного человека. Его зовут Дима. Он, - Влад замолчал. Ведь они с сестрой делали вид, что Влад вовсе не проститутка. Резко выдохнув, Влад продолжил, - он был постоянным клиентом. Но очень хорошим, правда. Молодой, нормальный. Дарь, найди его. Для меня это важно. Очень.
- (Боже, Влад..)
- Ничего не говори. Просто найди его. Я потом тебе всё объясню, если это “потом”, конечно, настанет. А теперь всё, мне пора, - Влад засуетился, услышав, что в ванной перестала течь вода, - никогда бы не подумал, что скажу это, но я люблю тебя. Пока, - Влад кинул трубку и нырнул под одеяло. Кажется, его ждало ещё полчаса каторги.

Утром 31 декабря Андрея разбудил настойчивый звонок в дверь. Почёсывая недельную щетину, он открыл дверь. На пороге стояла дорого одетая молодая женщина. Она молча прошла в квартиру и уверенно прошагала на кухню. Найдя более или менее чистый стул, она села за стол, привычно закинув ногу на ногу. Ничего не говоря, Андрей прошёл следом.
- Да, запустили вы квартирку, Андрей, - протянула девушка, огладываясь. Когда она была здесь последний раз, было намного чище.
- А Вам какая разница? Я вызвал Вас оценить её, а не критиковать её состояние, - Соколовский-старший грохнул на плиту турку и засыпал в неё кофе, - Вы ведь из агентства?
- Я? Нет, - Дарина брезгливо смахнула со стола какие-то крошки. Андрей залил турку водой и включил плиту.
- Тогда какого хрена Вы здесь делаете? – Андрей начал раздражаться. Он сел напротив неё и закурил.
- По твою душу пришла, папочка. Можно сказать, нести возмездие.
Андрей подавился сигаретным дымом.
- Даринка?! – он вытаращил на неё ошалелые глаза, - доченька, девочка моя, как ты изменилась…
Дарина поджала губы в усмешке.
- Квартиру продавать собирался? Лишился последнего способа заработать? Эх, папашка, совсем ты голову потерял.
На глазах у Андрея заблестели крупные слёзы.
- Увезли Владика моего. Далеко увезли, пропал сынок, - Андрей встал и налил в стакан палёного виски. Залпом выпил и сел на место со стаканом и бутылкой.
- Мне противно смотреть на тебя. Ты продавал собственного сына. А теперь и вовсе потерял. За бесценок. Я хочу, чтоб всю свою жизнь ты мучился этой мыслью. Ты потерял дочь, сына и жену. Я ненавижу тебя. И Влад ненавидит. Тебя все ненавидят и презирают, - Дарина говорила спокойно и холодно. Из турки начал выкипать кофе. Девушка потянулась к плите и выключила конфорку.
- Как так, ты не пожалеешь своего папочку? Боже, сколько же лет назад мы бросили тебя, прости меня, дурака. Прости, если можешь, дочка, - Андрей через стол протянул к ней руки.
- Не прикасайся ко мне, - она отодвинулась от стола, - я к тебе по делу. Кто такой Валентин? Как с ним можно связаться?
- Как ты смеешь?! – разъярённый отец грохнул кулаком по столу, - я твой отец! Родителей нужно любить и уважать!
- А у меня нет родителей. В далёком детстве они отказались от меня ради мальчика, которого ты, между прочим, по миру пустил. Родителями для меня стали воспитатели детского дома. Их я люблю и уважаю. А тебя-то за что? За то, что ты отказался от меня? За то, что мой брат даже не знал о моём существовании? За то, что мой брат оказался на панели по твоей прихоти? А может за то, что твои дети прошли через семь кругов ада, поломали свои жизни? А может за то, что сейчас, утром, ты сидишь и пьёшь передо мной свой палёный виски и смердишь перегаром в радиусе километра от себя? Или всё-таки за то, что ты проиграл сына в рулетку? – на последнем предложении Дарина встала со стула, оперевшись на стол руками. Она тяжело дышала от гневной тирады, в её глазах легко читались ненависть и презрение.
- Откуда ты знаешь про Влада?
- Весной тебя не было дома, и я решилась зайти в гости. Дверь открыл Влад. Мы поговорили, познакомились, я рассказала ему правду. С тех пор мы общаемся, - она села обратно за стол, успокаиваясь и снова принимая ледяной тон голоса, - а вчера он звонил мне и просил вытащить его оттуда, где оказался по твоей воле.
- Как, - Андрей снова заговорил мягким слезливым голосом, - Владенька звонил тебе? Как он? Что с ним?
Дарина брезгливо поморщилась. Пропустив пламенную речь об отцовской любви, она снова повторила:
- Кто такой Валентин? И как можно выйти на господина Брюне?
Андрей прищурился.
- А на что ты готова ради сей ценной информации?
Дарина фыркнула и встала. Из сумочки, которую всё это время она держала в руках, она быстрым движением достала небольшой пистолет.
- На очень. Очень. ОЧЕНЬ. Многое.
Андрей неверяще посмотрел на неё.
- Что ты, дочка…
Соколовский встал со стула и попятился назад. Вместо ответа Дарина взвела курок.
- Валентин мой бывший компаньон. Недавно заключил контракт с господином Брюне. Контакты знает он или Костя… - затараторил Андрей.
- Кто такой Костя?
- Друг… друг Валентина… они вместе работают…
Дарина задумалась. Средств связи ни с тем, ни с другим у неё не было. Она бегло оглядела стол и среди мусора увидела потрёпанный мобильник. Держа пистолет в одной руке, второй она взяла аппарат и кинула к себе в карман.
- И последний вопрос. Когда с тобой связывался постоянный клиент Влада? Дима зовут. Он напрямую звонит тебе на телефон?
- Вчера… вчера вечером звонил… жутко расстроился, когда я сказал, что Влада больше не будет. Кричал ещё…
Дарина довольно улыбнулась. Телефон Димы должен остаться в списке звонков, путём обычного дозвона она могла найти его. А уж телефон Валентина точно должен быть в записной.
- Ну что, папашка, - Дарина хмыкнула и убрала пистолет, - мобильник я конфискую. Верну через пару дней. Спасибо за сотрудничество.
Девушка вышла из кухни.

По огромной квартире разнеслась трель мобильного телефона. Юноша сидел на кухне за чистым пустым столом, безразличным взглядом смотря в окно, украшенное морозными узорами.
- Алло… - он поднёс телефон к уху. После секундного молчания и еле уловимого шума на заднем фоне раздался женский чуть низковатый голос:
- (Дмитрий?)
- Я слушаю вас… - Дима медленно моргнул и чуть закатил глаза.
- (Здравствуйте, я хотела бы встретиться с Вами. Это возможно сделать в ближайшее время?)
Дима хмыкнул в трубку:
- Разве что в ближайшие полгода.
- (Мне бы пораньше. Я сейчас на машине, скажите куда подъехать.)
- Девушка, на каком…
- (Я от Влада…)
Дима вмиг замолчал. Он чуть не подскочил на стуле и быстро назвал свой адрес.
Через полчаса к нему приехала Дарина. За чашкой ароматного чая с корицей она рассказала ему всю историю – и что случилось много лет назад, и что произошло неделю назад. Про планы Влада, про его надежды, мечты. Дима слушал, даже не прикоснувшись к своей чашке. В течение всего рассказа он курил одну за другой сигареты, нервно покусывая нижнюю губу.
- Он просил найти тебя. Но он не хотел, чтоб ты всего этого знал, - подвела итог Дарина и склонила голову вбок, - если честно, то я вообще тогда не понимаю, зачем он тебя искал. Но знаю, что ты можешь помочь мне.
Дима по-прежнему молчал. Он смотрел в одну точку, на автомате затягиваясь. Выпустив струю тяжёлого дыма, он тихо просипел:
- Что я могу сделать? – и тут же закашлялся, прочищая горло.
- Всё, что я знаю – Влад в Париже взаперти. А в этом телефоне, - Дарина швырнула на стол мобильник Андрея, - есть два человека, которые знают, как связаться с этим… бизнесменом.
- Сегодня Новый год, - тихо, еле слышно проговорил Дима, глядя на невидимую точку на столе.
- Дмитрий, - Дарина замолчала, потом снова заговорила, - он мой брат. Брат, которого у меня не было очень давно.
- Да, конечно, не волнуйся, мы сделаем всё возможное.
- Я не об этом. Я _знаю_, что мы вытащим его из этой передряги, но скажи мне – зачем он тебе? Я успела узнать Влада, он никогда не привяжется к постороннему человеку. Не смотря на то, кем он был – он сохранил принципы. Ты часто бывал у него?
Дима молчал. Он хмуро смотрел на Дарину, тарабаня пальцами по столу.
- Он очень милый…
- Для человека, которого он просил найти – это слишком мало. Не находишь?
Дима тяжело вздохнул, вытащил сигарету из пачки и закурил.
- Я часто видел его на остановке. К нему подъезжали машины, он садился в них и уезжал. Потом пару раз он мелькал в компании высокопоставленных чиновников. Просто я общаюсь с некоторыми. Они рассказывали. Ну и я решил... А потом не смог остановиться. Не потому, что он такой. А потому, что такой именно он, понимаешь? Я бы не смог полюбить другого. Тем более, зная, кто он на самом деле. Но он ничего не знает. И не говори ему.
Снова воцарилось молчание.
- Его можно выкупить, - резко перевёл тему Дима, - только не известно, сколько он запросит денег.
- У меня есть что-то…
- Нет, “что-то” тут не поможет. Тут нужно “кое-что” и оно должно быть очень увесистым. Примерно так с чемоданчик.
Дарина вздохнула. Ведь ещё нужно было выйти на этого Брюне.

Новогоднего чуда не произошло. Ни в новогоднюю ночь, ни через неделю после неё. Владу уже разрешали выходить из комнаты, но запрещали покидать территорию особняка.
Однажды вечером Брюне вызвал его к себе в кабинет. Когда Соколовский вошёл, он увидел его и переводчицу.
- Садись, - с небольшим акцентом проговорила она и кивнула на стул. Влад молча сел, закинув ногу на ногу. Господин Брюне что-то начал говорить девушке, та, выслушав его, обратилась к Владу.
- У господина Брюне есть к тебе предложение. Он оформит на тебя документы, опекунство. Ты будешь жить здесь, выучишь язык, будешь учиться, потом работать, а после смерти - господин Брюне оформит завещание на твоё имя – компания, бизнес, дом, счёт в банке – всё это будет твоим.
Влад вскинул брови и присвистнул.
- И что я для этого должен делать? Хотя нет, не так, сколько раз в сутки за это я должен с ним трахаться? – фыркнув, Влад отвернул голову и посмотрел на картину на стене.
Девушка перевела разговор и снова обратилась к Владу:
- Часто не надо, у господина Брюне очень много работы. У него никогда не было и не будет сына. Он видит в тебе подходящего кандидата, - девушка помолчала, потом добавила, - говорит, что у тебя такой же отвратительный характер, что поможет процветанию бизнеса в будущем.
Влад вытаращил на них глаза от такой дерзости.
- А не пошли бы вы… далеко! Меня увезли в чужую страну, меня держат взаперти, как раба! А после этого предлагают целое состояние в обмен на то, что я буду подставлять свою задницу этому старому хрену?! Да за кого вы меня принимаете?!
Следующую фразу девушка сказала уже от себя:
- За качественную проститутку. Коим ты и был в России.
Влад осёкся. Он открывал и закрывал рот, пытаясь сказать хоть что-то, но получался лишь слабый сип. К сожалению, на такое и ответить было нечего, ибо это была правда.
Влад осел на стуле и прикрыл глаза ладонью. Вот она, правда жизни. Последний удар ботинка по лицу – и ты падаешь в грязь. Снова, опять, обломав только-только пробившиеся шишечки новых белых крыльев на спине.
- Зачем же так… сразу… “проститутка”… что я вам сделал, что вы так со мной? – тихо пробормотал Влад, низко опустив голову.
- Это бизнес, - девушка пожала плечами. Господин Брюне закурил толстую сигару.
- А если я откажусь?
- Снова комната. Или то же, чем ты занимался в России. Должен же ты приносить прибыль в этот дом.
Зрачки Влада сузились. Резко пришло осознание того, что даже в России дома с ним обращались куда лучше, чем здесь. Только отсюда сбежать куда проблематичней. Но…
- Я отказываюсь. Я хотел начать жизнь заново. И проституткой больше быть не собираюсь. Я лучше… лучше я буду затрахан насильно. Буду сопротивляться, пытаться убежать. Но я не буду больше зарабатывать таким способом.
С каменным лицом Влад встал из-за стола и ушёл. Придя к себе, Соколовский рухнул на кровать и заплакал – громко, захлёбываясь слезами и всхлипами, глотая воздух, сжимая подушку и разрывая наволочку. Кусал кулаки до крови, катался по кровати в агонии и кричал в пустоту. Хотелось позвать на помощь хоть кого-нибудь, но сил не хватало даже на слова. Единственное, что казалось возможным – шагнуть из окна этого шикарного дома и в свободном падении распрощаться с жизнью. Но он обещал поиметь эту жизнь. Рано или поздно.
Ещё через пару дней Влад действительно пожалел о своём выборе, хотя, казалось, что жалеть уже не о чём. Казалось, куда могло быть хуже, но его начали кормить раз в сутки кашей на воде и хлебом. Вода, которую ему приносили в качестве питья, попахивала какими-то лекарствами, поэтому Влад отказывался пить. Так как на улице была зима, Влад собирал в заныканный стакан снег с карниза, который казался относительно чистым, и пил талую воду, а иногда ему везло везло больше – удавалось выпить воды из под крана, когда ему предоставляли возможность побултыхаться в душе.
“Сломать хотите, суки… ничего. Я выдержу. Не буду я наследником. Не буду я чьим-то. Не буду… не буду…” – Влад метался по подушке, пытаясь поспать, чтоб заглушить чувство голода. Молодому организму требовалась еда, витамины, мясо. Правда, его очень спасала девушка Натали, которая иногда украдкой приносила ему нормальную пищу. Периодически Влада посещало чувство дежа вю – как год-два назад его в Москве подкармливали соседи, так и сейчас. Но в этот раз Влад сам выбрал свой путь. Он окидывал охранников ненавидящим, холодным взглядом, ни с кем не разговаривал, и только девушке Натали улыбался и говорил “Merci”. Он не походил на забитого мальчишку. Скорее, на упрямого, гордого пленника, чья рука не дрогнет ни при каких обстоятельствах. Только вот, были бы ещё эти обстоятельства…
Со дня звонка в Москву прошло около двух недель. Ни слуха, ни духа. Влад уже начинал бояться, что Дарина просто забыла о нём. А ведь он так верил, надеялся…
Влад подошёл к зеркалу на стене и окинул себя критическим взглядом. Впалые щёки, синяки под глазами, похудел наверно килограмм на… десять, не меньше. Джинсы, в которых его привезли, уже болтались чуть ли не на коленках, рубашку давно порвали и выдали какое-то бирюзовое недоразумение в виде лёгкого свитерка. Влад вполне мог сойти за бомжа местной деревушки.
Дверь открылась, и Влад медленно обернулся. Охранник кивнул на выход. Соколовский удивился – его уже пару дней никуда не вызывали, только подсовывали эту долбаную овсянку.
Его повели в кабинет – Влад шёл медленно, чуть ли не по стенке. Очень хотелось есть, пить, ноги еле волочились, но он шёл, гордо подняв голову и хмурясь, хотя на самом деле Влад щурился от яркого света дорогих торшеров.
Когда он зашёл в кабинет, очень захотелось упасть на колени и доползти до стола ужом, но вовсе не к господину Брюне. Напротив него за столом сидели Дарина и Дима. Они почти синхронно обернулись, девушка вскочила с места и бросилась к брату. Дима сдержанно улыбнулся уголками губ и снова повернулся к Брюне, продолжив разговор.
- Владик, Владик… - судорожно шептала девушка, обнимая брата и целуя его впалые щёки. Соколовский опустил голову, пытаясь спрятать слёзы.
- Я уж думал, ты забыла обо мне, - Влад нервно улыбнулся. Они сели на стулья около стенки кабинета. Влад прикрыл глаза и позволил себе расслабиться в объятиях девушки. Глубоко вдохнув, он почувствовал аромат дорогих, чуть приторных духов, шампуня и немного бензина.
- Дарь… - Влад спрятал осунувшееся лицо в её густых волосах, - вы же, правда, заберёте меня…
- Да, правда. Оказалось, что отец Димы какой-то чиновник. Дима хорошо знает френч, жил здесь какое-то время. Представляешь, у него даже здесь большая квартира есть, - она сжала его плечо и снова прижала к себе.
- Здорово… здорово… - меланхолично, с расслабленной улыбкой пробормотал Влад, - они совсем не кормят меня. Если вы не заберёте – я с ума сойду. Они хотят, чтоб я спал с ним за его состояние, понимаешь?..
- Тшш… - Дарина начала медленно покачиваться из стороны в сторону, убаюкивая, - всё хорошо будет.
Эту идиллию прервал хлопок двери. Влад осмотрелся и обнаружил, что в кабинете остались только они втроём, а господин Брюне вышел.
- Дима, в чём дело? – Дарина с тревогой посмотрела на него и, отпустив Влада, начала подниматься. Дима молчал, смотря в окно на мерно падающий снег. Тут же в кабинет вошёл охранник и встал у двери.
- Пасёт, тварь… - сквозь зубы прохрипел Влад.
- Он отказался.
Дарина села обратно, тихо охнув.
- Как? Такие деньги…
- Он сказал, что словесного родства мало. Что он выиграл тебя честно, не жульничал. Что у тебя нет и не должно быть никаких родственников, потому что он хочет переписать на тебя завещание. Он говорит, что ему наши деньги совершенно не нужны, он сам может предложить нам сумму в три раза больше только за то, чтобы мы раз и навсегда забыли о твоём существовании. Он говорит, что единственное, чем мы можем заинтересовать его – выгодным предложением. Но совсем недавно он уже заключил одно такое, поэтому этот вариант тоже наверняка отпадает, - говоря всё это, Дима старательно отводил глаза. Потом он замолчал и тихо добавил, - ещё он сказал, что отдаст тебя только в замену кого-либо. А у нас нет этой замены…
Влад пересел напротив Димы. Его глаза снова упали на серебряную цепочку на Диминой шее. Она так же неизменно спускалась по ключице, украшая смуглую кожу.
- Неет… - тихо зашептал Влад, мотнув головой как сумасшедший. Я должен отсюда выбраться. Понимаешь?! Должен!
Он вскочил с места и, оказавшись рядом с Димой, вцепился в его плечи:
- Забери меня! Купи, выиграй, укради - мне плевать! У тебя же есть деньги, я всё отдам через пару лет, я пойду работать! Только забери!
Охранник дёрнулся в их сторону, но Дарина преградила ему дорогу. Дима мягко обнял Влада, поглаживая по спине.
- Заберу. Обязательно заберу. Только не сегодня. Чуть попозже…
- До “чуть попозже” я не доживу, понимаешь? Дим…
- Мы обязательно что-нибудь придумаем, ребёнок…
Влад выпрямил спину и посмотрел на Диму сверху вниз. Взгляд Соколовского был спокоен, лицо не выражало ни единой эмоции. Но Влад наклонился к Диме и осторожно поцеловал, через секунду углубляя поцелуй. Дарина отвернулась, охранник дёрнулся, подскочил к парням и оторвал их друг от друга, прервав их самый первый поцелуй.
- Чт.. – недоговорив, Дима остался стоять, ошарашено глядя на Влада.
- Я тебе потом объясню, - Влад, которого уже уводили из кабинета, подмигнул и слабо улыбнулся.
Соколовского вели спокойно. Всю дорогу до его комнаты Дима и Дарина шли следом, отбиваясь от ненавязчиво сопровождающих их секьюрити. Влад постоянно изворачивался, пытаясь заглянуть назад и улыбнуться им, двоим, людям, которые вдруг столько сделали для него. Их не подпускал друг к другу, у Влада заплетались ноги, он чуть не падал, но продолжал усмехаться.
- Ребят… вы только приезжайте, ладно? Я домой хочу… в Москву, в Россию. Ладно? Я новый год хочу… нормальный новый год. Ребят…
После этих слов за Владом закрылась дверь. Дарина вдруг расплакалась, а охрана попросила гостей покинуть особняк.
Но Влад обещал рассказать. Потом.