Изначально висело в другом месте.
Пусть лучше весит здесь. Больше радости принесёт.
Название: "Живой цветок"
Автор: я
Бета: Милли и Хис. В остальном - впринципе можно сказать без беты.
Дата: 13 января 2009 г. 3:32:13 ночи. да, у меня странная привычка писать даты написания фика.
Перинг: канон
Фендом: БиС
Жанр: Ангст, POV Дима
Рейтинг: R
Саммари: Не знаю никаких БиСов, Влада Соколовского, Диму Бикбаева, Костю Меладзе... персонажи принадлежат сами себе, все совпадения остаються случайностью.
От автора: Вдохновение посещает меня в разных места. В данном случае - в душе. Фик написан за 2 часа - у меня бывает. В фике имеют место быть слова песни Димы Бикбаева "Живой цветок" а так же байнистый боян - Твой или ничей. кажется, это коронная фраза большинства фиков по зайцам. А вообще, автор нормальный, просто автор много курит ментола.
Почему Париж? Потому что автор был там, потому что автор хочет туда вернуться, просто потому что.
Живой цветок.
Утону я
В шуме города
Со своей душой расколотой
Грущу с утра
Сам тебя навеки отпустить
Просто по неосторожности
Я мог вчера
А сегодня на мгновение
Ты закрыла как затмение
Собой
Весь свет
И прошла
Как стрела
Через сердце в рассвет
Через сердце в рассвет
Не по шелку, а по сердцу
Кто-то вышил золотом
Имя той, что я зову мечтой
Не по шелку, а по сердцу
Идут за нитью золотой
Чтоб найти любви живой цветок
Живой цветок
Я оставлю время на глоток
Пробираюсь сквозь людской поток
Ночной
Порой
Закричу своей бессонице
Чтобы не врала бессовестно
Себе
Самой
Я все помню до мгновения
Ты закрыла как затмение
Собой
Весь свет
И прошла
Как стрела
Через сердце в рассвет
Через сердце в рассвет
Не по шелку, а по сердцу
Кто-то вышил золотом
Имя той, что я зову мечтой
Не по шелку, а по сердцу
Идут за нитью золотой
Чтоб найти любви живой цветок
Живой цветок
Не по шелку, а по сердцу
Кто-то вышил золотом
Имя той, что я зову мечтой
Не по шелку, а по сердцу
Идут за нитью золотой
Чтоб найти любви живой цветок
Чтоб найти любви живой цветок
Живой цветок
Живой цветок
?
Я чувствую себя быком-осеменителем. Нет, серьёзно. Если год назад после небольшого перерыва как меня выгнали с Фабрики, я упивался внезапной удачей, я дарил песни, я был просто счастлив, что работал с Владом, я отдавался весь, то теперь… просто дежурная улыбка, просто дежурный гон, просто игра на публику. Я смотрю на Соколовского и удивляюсь, откуда в нем столько энергии. Если у меня запал давно прошел, то у него открылось второе… третье, нет, тысячное дыхание!
Мы выходим на сцену, он по-прежнему отдает всего себя, а я… а я бык-осеменитель. Мы даем интервью, он смотрит на меня, когда не знает что сказать, а я… снова бык-осеменитель. Пусть и за двоих. Фотосессии, сьемки, Влад светиться аж изнутри, а я… ну, вы поняли.
Сижу в своей квартире. Ночь. Утром должен приехать Влад на неделю. У нас перерыв, и мы хотели просто побыть вместе, а я? Вечное “Мы” уже немного режет слух, мы как будто сгорели, пережгли всё, что можно было. Слава, известность, дружба, любовь, секс, страсть – всё выдохлось настолько, что в голове пульсирующей жилой бьётся мысль о том, что… а не сгорели ли мы? Именно “Мы”… не группа БиС, а именно я и Влад… Бикбаев и Соколовский… давно уже одно целое, но…
Окидываю взором комнату. Небольшой бардак, письменный стол завален, тонкий слой пыли на полках, вывороченный на пол шкаф-купе (я очень спешил на студию). Встаю, выхожу из комнаты и медленно обхожу всё небольшую квартиру. Большая спальня, которая вообще то была ещё и кабинетом, но с появлением в моей жизни Солнца работать там было невозможно, и совмещенная с кухней гостиная. Прихожая, ванна, туалет. Вот здесь, в прихожей, он взял меня после концерта в Питере, ещё мы делали это на кухне, на столе, и около умывальника, а ещё в ванной, когда я пытался почистить зубы.. а один раз мы дурачились, и я спрятался в шкафу, так он и там меня нашел и трахнул. Ненасытный ребенок.
Если подумать, в нашей квартире нет ни одного места, где бы мы не занимались сексом.
Ощущение, что в нашей жизни есть только музыка и секс. Казалось бы – идеальное сочетание. Что ещё надо? Любовник, напарник, друг и коллега в одном лице, далеко ходить не надо, но… а как же любовь…?
Я тихо заскулил, облокотился спиной на стенку и медленно сполз по ней на пол, обхватывая голову руками. Лось, если бы ты знал, как же я люблю тебя. Как я не могу без тебя. Неужели ты не понимаешь, что ты сотворил со мной? Одной своей улыбкой, одним взглядом, одним жестом, одним словом… твой голос… настолько разный – когда ты злишься, когда ты счастлив, когда ты распеваешься, когда ты болеешь, когда шепчешь моё имя в темноте комнаты, прижимая меня к себе в порыве страсти…. Чем ты околдовал меня? Чем из всего вышеназванного ты приворожил меня? Меня, актера, почти состоявшегося человека, ты… ТЫ! Маленький сопляк, малолетка! Да меня же посадят! Не дай бог кому-то узнать…
Ну чем же?
Встаю и иду на кухню. Сажусь за стол, закуриваю и открываю лежащий здесь же ноут. Видео всех нас. Мы в Магадане. Холодно. Зима. Ты слишком нелепо смотришься в этом бело-красном комбинезоне. Я помню, что тогда мы ещё голосовали…
Ты тогда первый раз поцеловал меня. Или я тебя… я так и не понял. Мы снова начали дурачится, кидаться снежками, бегать.. мы забежали за какие то деревья метров за 150 от остальных, операторы просто не смогли пробраться к нам, потому что если мы могли ещё аки горные козлы скакать через сугробы, то они с техникой нет. Игра в снежки уже давно превратилась в игру “завали соседа снегом”, и в какую то секунду я оказался лежащим на земле, а ты прыгнул на меня… и как то нелепо и неуклюже уткнулся своими губами в мои, что от неожиданности я сперва зажмурился, а потом… поцеловал… а потом открыл глаза. Мы ещё с пару секунд смотрели впритык друг на друга испуганными глазами. Интересно, кому из нас было страшнее в тот момент… вернулись мы как ни в чем не бывало, а вечером ты пришел ко мне в номер и залез под одеяло. И уснул.
А через ночь мы переспали первый раз.
Так всё и понеслось…
Чек в цирке…
Чек в каком то зале…
Чек в каком то ДК…
Гостиница, кафе, магазин, и везде ты прыгаешь на меня, совсем не думая о том, что выше меня на голову и сильней на порядок.
Тушу сигарету в пепельнице и резко подрываюсь в комнату, набирая на ходу номер оператора…
Через два часа я уже стою в аэропорту и жду посадки на самолет “Москва-Париж”. Скольких усилий мне стоило убедить девушку дать хоть что-то… хоть эконом, хоть бизнес, хоть экстра, хоть что! Слава богу, мне не пришлось убеждать её в том, что я тот_самый_Бикбаев. Плевать, что заказывают минимум за сутки. Мне нужно было сейчас. Пока не приехал Влад…
Сбежать… неделя с ним наедине – я бы не вынес. Именно потому, что слишком сильно его люблю, потому что не смог бы быть с ним так долго, зная, что не услышу трёх паршивых слов. Отмажусь. Бабушка заболела. Хомячок помирал. Да что угодно. Лишь бы на пару-тройку дней меньше. Он приедет, откроет дверь своим ключом и, думаю, найдет чем занять себя эти дни. Или поедет обратно домой. Конечно, обидеться, будет дуться, даже кричать, даже может даст по лицу, но… мы настолько не привыкли быть вместе больше двух дней, что я откровенно говоря… да, Блядь! Испугался! Очкую! Боюсь! За весь год я ни разу не видел от него высшей степени проявления чувств… ни одной… кроме “мне хорошо с тобой”, ”ты гений, ты лучше всех”, ”не смотри так на неё”. А этот перерыв в работе… слишком неожиданно и долго.
Почему Париж? Просто только туда был ближайший рейс… в маленькой сумке штаны, пару маек, кофта, носки, бельё. Документы и прочее. Остальное куплю там по необходимости. Надеюсь, что там будут гостиницы с номерами…
И главное, что если в России Соколовский мог достать меня где угодно, хоть в сортире, то тут… его доверенность у меня. У меня, родимая, лежит в паспорте в сумке. И никуда он не денется. А пока он поймет, что меня не будет ещё долго, пока найдет согласного, пока уговорит отца сделать ещё одну… я уже вернусь…
Прости, Соколовский….
Мой рейс.
Первое утро.
Точнее, уже день. Надо свалить из номера, чтоб пришла уборщица. Ни одного звонка. Только смс. “Ты где?”. Вздыхаю и начинаю клацать кнопками. “Срочные дела. Прости. Развлеки пока себя там.”
Душ, одеваюсь и выхожу на улицу. Прохладно, хоть и сентябрь. Хотя тут это почти не ощущается. Листья такие же зеленые, но ветер… просто иду по улицам, и тревожные мысли не отпускают. Влад не ответил, представляю его лицо… наверно, послал меня куда подальше, сделал какую-нибудь мелкую пакость и уехал. Как он любит.. Я усмехнулся и зашел в ресторанчик. Поесть.
А может нет? Может ждет? Делаю заказ. Может, волнуется, обзванивает родственников, друзей, ребят, наконец… Эхом раздался звонок мобильника. Костя Меладзе.
- Алло..
- Дим, ты помнишь про “через неделю”?
- Да..
- Ты не мог бы сегодня-завтра заехать, мы хоть решим что на вас одеть…
- Нет, я сейчас… не в городе, да и вообще не в стране.
- Шустро ты смотался, - Костя рассмеялся, - на юга подался?
- Нет… в Париж. Просто погулять. Устал так…
- А, ясно. Ну ладно, отдыхай там.
- Да. Спасибо, и.. Костя. Не говорите никому, где я.
- ….без проблем.
И он повесил трубку. Что-то не понравилось мне в его голосе. Он даже не спросил, почему я без Влада. Или он думал, что я с ним.. люди так привыкли что мы вместе всегда…
День близился к концу. Первый день. Без Соколовского. Без Лося. Без Солнца. Солнышка… Без него… тебя… тебя… Владик…
Я спал очень плохо. Просто отвратно. Ворочался, просыпался и снова погружался в лёгкую дрёму. То ли французские булочки и сладости давали о себе знать, принцип не нажираться на ночь я всегда пропускал мимо. Но где-то в душе закралась тревога. Мне всё казалось, что что-то творится. Там. Дома. Что то страшное, а я не знаю… не могу помочь. Поддержать. Черт… В чувстве полного отчаяния я погрузился с мертвецкий сон только под утро.
Второй день. Я злой и не выспался. В Париже был дождь, ветер усилился. Решив прогуляться, я сел в метро и поехал в центр. Там пришлось экстренно покупать шарф и шапку с рисунком дурацкой башни, ибо простужаться совсем не хотелось. Влез на башню, сделал круг, замерз совсем, спустился. Экскурс окончен. Теперь, пожалуй… Я посмотрел наверх. Если всё будет удачно – я привезу сюда Влада, мы заберемся на самый верх, забьемся в угол и там я его поцелую… клянусь.
Я оглянулся. Куда бы пошёл Влад..? осёкся. Вторая мысль и снова о Соколовском. Как-то мне не по себе. Может, не стоило так?.. ну конечно не стоило! Бикбаев, ты кретин! Баран! Бык! Что подумает бедный мальчик?! А если он совсем не захочет разговаривать с тобой? Или что ещё хуже – уйдёт? Вообще? Заведет свой сольник или, что ещё хуже, под чутким руководством папаши подастся в Тодес какой-нибудь? И ведь тогда люди больше не услышат его голоса… Его сладкого, бархатистого, мальчишеского голоса… и это будет на твоей совести, Бикбаев!
Я зажмурился, достал помятую пачку ещё российских сигарет и закурил. Вот ведь как. Без него даже курить не хочется…
К вечеру я оказался в районе Бастилии и засел в какой то китайский ресторан… кафе… общепит? Я не знаю, что это. Просто это первое что попалось на глаза. А я так хотел есть…
Уже на выходе на улицу у меня зазвенел мобильник. Я вытащил его из кармана, и сердце моё упало куда то в пятки. Соколовский… Я вышел на улицу, выдохнул и поднёс телефон к уху.
- Алло…
Там молчали. Я слышал только сопение и тихий шум на заднем фоне. Телевизор, что ли..
- Влад, это ты я знаю… - держись Бикбаев. Только не сорвись.
Но в ответ я услышал не крик и мат, не ругань и обвинения, а тихий, почти шепот, голос, сипящий, на выдохе… будто он выжимал из себя каждое слово… как последнее…
- Какого черта…. Бикбаев?.. Какого черта ты уехал…. – секунда тишины и звонкий всхлип. У меня перед глазами возникла страшная картина – Влад, парень, этот лоб, сидит на диване, зажав рот рукой, по щекам текут огромные слезы, лицо уже всё заплаканное и опухшее, он давится слезами и плачем, просто не желая выдавать себя, просто не желая показывать слабость… его мягкие губы искривлены в гримасе боли и обиды, досады, ненависти, он прижимает к уху телефон и ненавидит меня… всей душой…
- Вла…
- Заткнись! – выдыхает он в телефон, и голос приобретает силу. Точно ненавидит. – Неделя. И ты смылся. И куда?
Я промолчал, быстро пытаясь придумать – к бабушке или всё же к хомячку.
- В Париж! Я же не такой дурак, как ты думаешь! Когда тебе звонил Костя, он разговаривал с тобой по громкой связи, а я в это время сидел на проводе по городскому телефону! И всё слышал! Всё! Он звонил по моей просьбе! – голос сорвался на шипение, я вздрогнул и остановился. Я стоял посреди узенького тротуара, смотря распахнутыми глазами в пустоту. Люди шли мимо меня, толкая и ругаясь на непонятном мне языке, а сквозь меня протекала жизнь… две жизни… его и моя… отдельно.
- Сокол…
- Как ты мог… - видимо он снова зажал в себе крик истерики, глотая его и давясь слезами. Снова этот сдавленный звук, снова сопение и сип.. тот самый сип, когда пытаешься закричать, даже рот открываешь, даже воздух из себя выталкиваешь, но вместо плача навзрыд получается лишь сип, который ещё чуть-чуть, и ультразвуком…
- Ненавижу тебя… - выдавливает он, наконец, и бросает трубку. Я с минуту стою и слушаю гудки… и только потом тихо, но в голос бормочу:
- Владик, я люблю тебя…
Обернулась какая то девушка и, улыбнувшись, пошла дальше. Что же я наделал…
В отель я вернулся почти ночью. Молча. Смотря исключительно под ноги. Зайдя в свой номер, я тут же, не раздеваясь, кинул свои немногочисленные вещи в сумку и вышел. Спустился вниз, отдал ключ, подождал чек, расплатился и вышел. Сел в такси. Слава богу, что слово “аэропорт” почти на всех языках звучит почти одинаково.
Достаю плеер. Боже, Бикбаев, как же это эгоцентрично – в такой момент слушать собственную песню! Но…
Утону я
В шуме города
Со своей душой расколотой
Грущу с утра
Сам тебя навеки отпустить
Просто по неосторожности
Я мог вчера
В аэропорту я покупаю билет таким же способом – заплатив втридорога. Самолет через три часа…
Ведь больше не страшно… Смысл бояться того, чего больше не имеешь…
Я прилетел утром, и весь день прошатался по городу, по кафе, по кино. Возвращаться было страшнее, чем я предполагал. К дому я подошел, когда уже стемнело.
Дверь моей квартиры. Я даже боюсь её открывать. Воображение рисует поломанную мебель, изрисованные стены и побитое стекло. Но больше некуда бежать, и я осторожно открываю дверь. Тихо. Темно. Снимаю кеды, ставлю сумку на пол и, закрыв дверь, прохожу в гостиную. Которая смежная с кухней. Я ждал всего, но… Идеально. Идеально чисто. Посуда перемыта, всё вытерто, убрано… как в гостинице. Медленно, на цыпочках, прохожу в комнату. Та же картина. Вещи аккуратно убраны в шкаф, стол чист, ручки и прочее канцелярское барахло стоит в поставке, книги и тетради убраны в стол, на полу у шкафа стоит сумка Влада… А на застеленной двухместной кровати лежит сам Влад. Спиной ко мне. На полу аккуратно стоят две пустых бутылки мартини…
Не включая свет, я, как во сне, подхожу к кровати и падаю на колени. Смотрю в спину, и мне даже кажется, что он не дышит… я протягиваю дрожащую руку и касаюсь чуть смуглого плеча.
- Влад…
Тишина. Он молчит. Спит. Не хочет разговаривать. Тогда почему не ушел?..
- Влад… это ты убрался?... – идиотский вопрос.
Снова тишина.
- Вла.. – Соколовский вскочил, наотмашь ударил меня рукой по голове, и я отлетел в сторону, глухо ударившись об тумбочку. Потеряв на секунду рассудок и приобретя его снова, я сжался в клубок на полу, закрыв голову руками. На секунду аж в глазах потемнело. Последовал ещё один удар. Слава богу босой ногой. И всего лишь по спине. Правда, Влад иногда страдал болезнью “сила есть, ума не надо”.. Я тихо взвыл, но не сопротивлялся. Заслужил.
- Тебя только это волнует, Дмитрий?
Услышав настолько официальное обращение, у меня всё похолодело внутри. Я убрал руки, приподнял голову и посмотрел наверх. Оттуда на меня смотрел… нет, не Влад. Точнее, это был Влад, но это был не мой Влад…
- Сокол… - и я тут же получил по лицу кулаком.
- Скотина! Мразь! Улетел с бабой наверняка развлекаться! И тебя даже не волнует, что кроме тебя я вот такой вот, педик малолетний, никому не нужен! Поиграл и бросил, да, Бикбаев?! - и снова удар ногой. Я молчал.
- Ну что же ты? А может, ты с мужиком поехал?! А?! Отвечай, скотина! – Влад за ворот так и не снятой куртки поднял меня и швырнул на кровать, - кто тебя там трахал?!
Я с большим трудом перевернулся и сел, одной рукой держась за голову, а второй стягивая куртку.
- Влад… послушай…
- Что?! – скачком Влад оказывается подле меня и срывает куртку, чуть не вывернув мне руку.
- Неделя! Когда мы могли быть вместе! А ты внезапно исчезаешь! Может, мне заявление написать? Совращение несовершеннолетних плюс гомосексуализм! Весело тебе на зоне будет, а?! – Соколовский рассмеялся. Так злобно… так… обиженно…
- Влад… - я поднял голову, и заметил, как его трясло. Он снова замахнулся, но, черт возьми, умирать так и не сказав ему…
Я не знаю, откуда во мне появилось столько силы, но я перехватил его руку, как-то перевернулся, дернул его на себя, и оказался сверху, прижимая его к кровати ногами и держа запястье. Второй рукой Влад тут же вцепился мне в горло.
- Ненавижу тебя! Мразь! Ублюдок! Сдохни! – он крепче сжимал руку на моём горле.
- Да послушай же ты! – засипел я, - Прости! Я… Я испугался! – воздуха прилично не хватало, - Мы никогда раньше за весь год не были наедине так долго! И я бы сломался! – задыхаюсь, - Я бы не выдержал, любя тебя так сильно, знать, что для тебя это лишь…. Возможно лишь развлекаловка! Влад! – Я пару раз попытался глотнуть воздуха. – Влад Пусти! Я испугался! Я сбежал! Это же… - воздуха мне, - это же ты у нас безбашенный, а я… я себя испугался, испугался что ты… - судорожный вдох, в глазах темнеет, - бросишь…Вла…Влад…. Я…. Я лю… люблю те… тебя.. Влад…
Он отпустил меня, и я откатился на другую сторону кровати, заливаясь кашлем и глотая воздух, чуть ли не задыхаясь им, сдирая с себя рубашку, чтоб даже кожей вдохнуть. Когда я более или менее отдышался, за спиной лишь послышался тихий… обессиленный голос:
- Что… ты сейчас… сказал…?
Я повернул в голову, на всякий случай выставив руку вперед.
- Люблю, говорю… испугался… я не знаю, ты никогда не говорил что любишь…
Влад спустил ноги на пол. И закрыл лицо руками. Потом рассмеялся. Псих..
- Я…я чуть не убил тебя… ты даже записки не оставил… Бикбаев… ты урод…, - он заплакал, рывком бросаясь на меня. Я на всякий случай выставил и вторую руку. Но он обнял меня. И, наконец, заплакал по-настоящему. Навзрыд.
- Я приехал, а тебя нет… никто не знал… я ненавидел… я ждал… дурак ты… люблю тебя… жить не хочу… прости… прости… прости…. Прости…
Я обнял его… крепко… настолько крепко, насколько мог после того, как меня чуть ли не убили…
А дальше… Слезы-крики-стоны… ночь страсти, прикосновений… Влад вжимал меня в многострадальную кровать, разрывая меня на две половины… половину, которая любит его… и половину которая боготворит его… он утыкался в моё плечо, размазывая слезы по коже, не прекращая двигаться и кричать “я люблю тебя”, а я обнимал его за шею, и тихо шептал “и я тебя… Владик, я люблю тебя…” Мы порвали все – простыни, наволочки, пододеяльник, одежду, мы разбили пепельницу на тумбочке…
Полностью погружаясь друг в друга, теперь мы точно знали – мы любим друг друга. И за эти два дня наша любовь прошла огонь, воду и медные трубы…
Я больше никуда не уеду без тебя…. Владик…
Я оставлю время на глоток
Пробираюсь сквозь людской поток
Ночной
Порой
Закричу своей бессонице
Чтобы не врала бессовестно
Себе
Самой
Я проснулся посреди ночи. Тело ломило. Я лежал на животе, потому что спина болела от пинка Влада. Но проснулся я не от этого, а он того, что по коже и по свежим синякам чем-то усиленно водили. Я повернул голову и увидел коленку Влада. Попытка привстать на руках была обрублена. Вторая была более успешной. Я встал на колени и посмотрел в зеркало шкафа купе. Моя спина была вся изрисована черным маркером, начиная границей волос на затылке и заканчивая копчиком. Я опешил.
- Соколовский, ты озверел?..
В ответ он толкнул меня, и я упал на свежевыкрашенную спину. Посмотрел на него.
Из глаз моего Солнца продолжали течь слезы. Его губы дрожали, проговаривая что-то. В свете уличных фонарей в окно я наблюдал всё это и не знал, что мне делать – бежать или остаться.
- Влад…
- Я никуда и никогда тебя не отпущу…. Ты мой, Бикбаев, ты понял? Я люблю тебя… Я же умру без тебя… - он сглотнул, - Ты мой… Я твой… Помнишь, как мы пели… , - он нервно усмехнулся, - Я твой или ничей… так вот если я не твой… То и жить мне не надо, Димка… - и он начал покрывать мою грудь и живот надписями черным маркером. Я приподнял голову.
“Ты мой”
“Я твой”
“Ты мой”
“Ты мой”
Два заветных слова…. Это даже лучше чем я хотел услышать…
Я вплел пальцы в шевелюру Влада, а он даже не отвлекся… он продолжал лихорадочно исписывать меня любовной мантрой…
До конца перерыва мы будем смывать это с меня, как бы не хотелось оставить…
И даже наверно придется прибегнуть к наждаку…
Но какая разница…
Я твой, Владиус…
Я твой…
Я только твой…
Я твой или ничей…
Изначально висело в другом месте.
Пусть лучше весит здесь. Больше радости принесёт.
Название: "Живой цветок"
Автор: я
Бета: Милли и Хис. В остальном - впринципе можно сказать без беты.
Дата: 13 января 2009 г. 3:32:13 ночи. да, у меня странная привычка писать даты написания фика.
Перинг: канон
Фендом: БиС
Жанр: Ангст, POV Дима
Рейтинг: R
Саммари: Не знаю никаких БиСов, Влада Соколовского, Диму Бикбаева, Костю Меладзе... персонажи принадлежат сами себе, все совпадения остаються случайностью.
От автора: Вдохновение посещает меня в разных места. В данном случае - в душе. Фик написан за 2 часа - у меня бывает. В фике имеют место быть слова песни Димы Бикбаева "Живой цветок" а так же байнистый боян - Твой или ничей. кажется, это коронная фраза большинства фиков по зайцам. А вообще, автор нормальный, просто автор много курит ментола.
Почему Париж? Потому что автор был там, потому что автор хочет туда вернуться, просто потому что.
Живой цветок.
?
Пусть лучше весит здесь. Больше радости принесёт.
Название: "Живой цветок"
Автор: я
Бета: Милли и Хис. В остальном - впринципе можно сказать без беты.
Дата: 13 января 2009 г. 3:32:13 ночи. да, у меня странная привычка писать даты написания фика.
Перинг: канон
Фендом: БиС
Жанр: Ангст, POV Дима
Рейтинг: R
Саммари: Не знаю никаких БиСов, Влада Соколовского, Диму Бикбаева, Костю Меладзе... персонажи принадлежат сами себе, все совпадения остаються случайностью.
От автора: Вдохновение посещает меня в разных места. В данном случае - в душе. Фик написан за 2 часа - у меня бывает. В фике имеют место быть слова песни Димы Бикбаева "Живой цветок" а так же байнистый боян - Твой или ничей. кажется, это коронная фраза большинства фиков по зайцам. А вообще, автор нормальный, просто автор много курит ментола.
Почему Париж? Потому что автор был там, потому что автор хочет туда вернуться, просто потому что.
Живой цветок.
?